-Может быть, - не слишком уверено протянула Софья. – И
вообще, чего ты меня спрашиваешь?! У самого мозгов нет?
-Если верить тебе – то ни капельки. А первый и последний раз
я в данных краях бывал в возрасте двух с половиной лет и потому,
понятно дело, ничего с тех пор не запомнил, - решив все же
довериться автомобильному навигатору, я осторожно съехал на
грунтовку, проехать по которой следовало около полутора десятков
километров, огибая изгиб довольно широкой речки. – Кстати,
подсказывай мне там, кто есть кто, я ведь большую часть наших
родственников даже не знаю…
По
неожиданно ровной дороге, лишь кое-где испятнанной лужами, катиться
приходилось в свете фар, поскольку никаких столбов с освещением,
разумеется, не было. Кто бы их ставил чуть не в самом центре
Сибири? Тут до Байкала где-то километров триста всего, можно
сказать, рукой подать по меркам России-матушки. Зато в наличии
имелась стена деревьев, углубляться в которые по своим делам
следовало с опаской. Встретишь какого-нибудь медведя и привет! Да и
волки тоже не подарок, особенно если их окажется целая стая. Вовсе
не факт, что удастся обратно до машины добежать. А потому каждый
раз, когда надо было отойти в кустики, я брал с собой топор. Может
это и перестраховка, но как говорили самураи: «Если меч пригодится
тебе лишь раз, носи его с собой всю жизнь».
-Никифор, не нуди – это раз. И никакая я не старая – это два,
в наши времена тридцать четыре года для женщины являются самым
расцветом. – Раздражено поджала губки Софья, позевывая в кулачок.
Видимо она тоже хотела спать, устав после длительного
автомобильного марафона. Хотя уж ей то слегка подремать никто и не
мешал, все равно же младший брат баранку крутит. – А с
родственниками, как ни крути, пообщаться надо. Все же если Анатолий
хочет напоследок семью повидать, то не уважить нашего патриарха
будет как-то невежливо, ведь сколько он всем помогал… Сам знаешь,
мама с папой тоже хотели бы поехать, но дедушку с его больным
сердцем одного оставить нельзя. Да и все же староваты они уже для
ночевок на заднем сиденье или раскладушках и прочего туристского
экстрима.
Возразить особо было нечего. Дедушка Анатолий…Вернее,
прапрадедушка Анатолий, действительно заслуживал изрядной доли
уважения. Хотя бы тем, что передал нам свои гены. Далеко не худшие
в мире, надо сказать. Когда тебе почти сто пять лет, а ты остаешься
в здравом уме и твердой памяти, это очень даже неплохо. Причем
отмеренный ему срок старичок, позавчера позвонивший моей маме и
своей правнучке, чтобы «обрадовать» её известием о своем плохом
самочувствии и планируемой скорой кончине, прожил вполне достойно.
Вот только почти ничего о своей молодости потомкам не рассказывал,
ссылаясь на подписанные им документы с грифами «совсем секретно» и
«перед прочтением – сжечь!». Разве только особо не скрывал, что
является этническим греком, но об этом и так можно было догадаться
по именам, которые с его подачи доставались детям, внукам и
правнукам долгожителя. Мне как Никифору с паспортными данными еще
повезло…Троюродный брат Гектор это бы подтвердил. Как и дядюшки
Ираклий и Ипатий. Правда, история дедушки с подписками о
неразглашении, не имеющими срока давности как-то не вязалась с тем,
что Анатолий жил последние семьдесят лет в селе посреди
Сибири, где и женился целых три раза на женщинах намного
моложе себя в возрасте сначала тридцати пяти, потом сорока и под
конец пятидесяти лет…Но судя по тому, что каждой из супруг после
развода доставалось по квартире в Москве, молодость у него была
действительно бурная и прошла плодотворно. А медали и ордена,
прикрепленные к висящему в одном из шкафов мундиру без погон,
являлись настоящими.