– Мама, я не знаю, кто я такой. Кем я должен быть? Я ничего
не могу поделать, я бессилен против самого себя.
– Только ты определяешь себя. Никто не может это сделать за
тебя. Помни об этом, но знай, что ты всегда будешь мои сыном, – она
на крепко обняла Константина.
– Мама, я люблю тебя. Я очень тебя люблю, мама Прошу,
пожалуйста, не оставляй меня. Мне не справиться без тебя.
– Я тоже тебя люблю, Константин. И всегда любила. Но я не
могу остаться. Пришло время расстаться, – она погладила его по
голове. – Ты должен принять свою судьбу. Прощай...
Кукушка вылетела из домика и пробила восемь часов.
Константин очнулся. Ноги бесцельно болтались в воздухе. Алазар
крепко сжимал шею. Острые пальцы впивались в плоть. Дышать было
сложно. Ревущая боль в висках не отступала. Тритоморф продолжал
копаться у него в голове. Он всё осознавал, но перестал бороться.
Не мог ничего противопоставить безжалостному чудовищу. Паника
охватила его. Посоха нет. Краем глаза он заметил металлический шест
под ногами, но это была лишь половина. Вторая часть с камнем
покоилась за порогом. Поздно что-то исправлять. Смерть подошла
слишком близко.
Ты должен принять свою судьбу.
Нет. Он не хочет умирать и никогда не хотел. Воспоминания из
прошлого вернулись. И стали частью его собственного «Я». Разбитые
кусочки пазла собрались в единую яркую картину жизни, где каждая
деталь занимала положенное место. Теперь он был человеком.
Алазар вышел из транса и сказал:
– Вот и всё, Константин. Круг замкнулся. Я буду милосердным и
освобожу тебя от груза ответственности, – рука стиснула шею.
– Но люди, они не справятся, – задыхаясь, выдавил
Константин.
– Не беспокойся о людях. Я о них позабочусь, – голос звучал
убедительно, словно Алазар утешал Константина.
Кислород не попадал в лёгкие. Он задыхался. Желание жить
инстинктивно пыталось заставить его действовать, придумать выход из
смертельной ловушки. Но выхода нет. Настоящее и будущее сливались в
океан, предрекая финал. Остаётся лишь принять свою судьбу. Судьбу,
что ждёт каждого человека в конце пути.
– Твоё имя, – прохрипел Константин.
Он издал последний несвязный звук и замолчал. Навсегда. Нижняя
челюсть отвисла. Безжизненные хрусталики не блестели, а бледное
лицо застыло в гримасе страданий.
– Покойтесь с миром, герцог Лорион, – он ослабил хватку и
опустил мёртвое тело на пол.