К столу подошла официантка в тёмно-жёлтой юбке до колен и белой
заправленной рубашке без рукавов. Она принесла поднос с
крышкой-колоколом. Там лежал варёный краб в окружении мидий,
креветок и долек лимона. Когда Аарон закончил поглощать
морепродукты, официантка вернулась с двумя графинами, наполненными
водой и апельсиновым соком. Конечно, хотелось выпить чего-нибудь
покрепче и забыться, но такой возможности ему не предоставили.
Питер терпеливо ждал. Он не мог ничего есть и пить. Желудок
протестующе бурчал, но аппетит отсутствовал. По телу пробегал
неприятный холодок, а старческие суставы ломило от тупой боли. Как
несмазанные детали, которые скрипят при каждом движении. Ему
никогда не приходилось вступать в серьёзные битвы, но он всегда
готовился к этому дню, следуя древнему принципу самурая: «Даже если
меч понадобится один раз в жизни, носить его нужно всегда».
Наступила новая глава жизни, возможно, финальная. Момент, когда
необходимо отпустить прошлое, забыть о будущем и посмотреть в глаза
настоящему.
4
Распахнулась входная дверь ресторана со стороны террасы. Поток
прохладного ветерка приятно ласкал лицо Аарона. К столу подбежал
солдат в золотом плаще. На шее через плечо висел автомат. Он встал
смирно, сжимая рацию, и доложил:
– Мой герцог, северная граница атакована...
– Батальоны Трастгона здесь. Дьявол! Аарон, быстро поднимайся, –
скомандовал Питер.
– Нет, нет, ваша светлость. Нас атакуют не люди, а роботы, –
закончил солдат.
– Какого хрена? Что за бред? Разведка дала иную информацию, –
возмутился Питер.
Рация зашипела. Из динамика доносились глухие и неразборчивые
звуки. Солдат покрутил колёсико и вытянул антенну. Голос стал
чётким:
– Вашу мать. На пятом километре восточной границы прорыв.
Нам нужно подкрепление. Срочно!
Связь оборвалась. Эфир заполнился белым шумом.
Рация выпала из рук и замолчала. Колёсико регулировки сигнала
отвалилось и укатилось под стол. Солдата затрясло.
Болезненно-бледное лицо скривилось в гримасе мучений. Он схватился
за виски и истошно закричал, разбрызгиваясь слюнями.
– Прекратить панику, – приказал Питер.
Голова солдата поникла, а затем до жути медленно поднялась.
Выразительные голубые глаза остекленели. Он больше не кричал. Не
проявлял никаких эмоций. Глубоко вдохнул и выдохнул, словно сделал
первый вход в своей жизни.