И хриплым, казалось безжизненным голосом, произнесла небольшой
отрывок пророчества, написанный на обрывке, который держала в
руке:
– И пришёл в мир ребёнок, что сотряс небеса. И страху не будет
конца, пока сердце закрывает проклятие, что дарит силу и разум, но
отвергается жизнью. И не будет счастья, лишь смерть и разруха, пока
дитя в нашем мире живёт. Он должен уйти, - она сделала напряжённую
паузу. - Помоги мне судьба! Разрази небеса светом синего пламени!
Пусть польются волны огня и уничтожат бесследно клеймо скверны
Изириса!
Казалось, что Лиет обезумила, потеряла контроль над собой. Она
судорожно взялась ощупывать правое плечо и через мгновение вытащила
изящный нож с кривым лезвием и чёрной рукоятью, поверх которой
блестел рубин. Провела вдоль остриём по ладони. Сжала руку в кулак
и выдавила кровь на алтарь. И окрасила серый пустынный камень.
– Плачу кровью! Креа Алиум Мундум! – тревожно сказала она.
Ничего не произошло. Мир не сдвинулся с места. Праздничных
фейерверков торжества не предвиделось. Лиет схватила кусок
пергамента, сминая края хлипкой бумаги. В алых сумерках ога
перечитывала написанные слова снова и снова .
– Я что-то упустила, я что-то упустила, – шёпотом повторяла она,
пока жёлтый обрывок пергамента пропитывался краской крови.
4
Металлический шум сменился тишиной. Лиет подняла голову и
повернулась к импровизированному проходу. В синим свете предстал
грозный силуэт, напоминающий рыцаря средних веков в доспехах. На
груди сиял аметистом камень рун пространства: буква «S»,
пересечённая горизонтальными линиями на изгибах. Застывшее
выражением лица не излучало эмоций. Светящиеся фиолетовый глаза
наполняла пустота и безразличие.
Мужчина шагнул навстречу. Электрический звук движущихся
механизмов отразился эхом в пустом пространстве. Наконец-то
неподвижные губы разомкнулись, и басистым монотонным голосом он
вступил в диалог:
– Ты должна остановиться, пока не поздно.
В темноте раздался кашель, следом за которым Лиет сказала:
- Уже поздно. Я всё потеряла. Но жизнь моего сына никто не
отнимет.
– Тогда я остановлю тебя, – сказал он.
Она зарыдала и сквозь слёзы почти шёпотом ответила:
– Он и твой ребёнок, Уильям. Как же ты можешь? Ты поступаешь
неправильно.
Ответа не последовала. По его щеке скатилась горькая слеза. Он
закрыл глаза в попытке запереть свои чувства. Не поддаваться
эмоциям. Сердце Уильяма билось в бешеном темпе, казалось оно
выскочит из груди и разорвёт стальную броню.