— Три, два, один! Пошёл, пошёл, пошёл!
Бауар не стесняется пинков, погоняя новиков к прыжку с «вышки».
Её построили неделю назад, когда выяснилось, что из всех
Балагуровых только один имел опыт полёта на «стрекозах» ранее. Да и
вышка та… Приспособили кран, невесть зачем используемый старыми
владельцами. Страховочный трос, груз (в вощаную четь весом),
служащий противовесом, да трамплин, чтоб парню (или внезапной
девушке) было время разбежаться, проораться да опорожнить мочевой.
Шлангом с подачей воды мы тоже озаботились не сразу.
— Ничего, ты у нас ещё и сраться начнёшь! — орёт Марика
очередному перепуганному скомороху, так и не раскрывшему крылья, и
теперь висящему на тросе.
Более опытные скоморохи немедленно начинают ставить на тех, кого
именно настигнет энурез. Что ж, тут подсудить будет сложновато. По
большей части пополнение состоит из отщепенцев, слишком даровитые
для обычных скоморошьих ватаг, но недостаточно боевых и опытных для
наёмных дружин. Неплохо, но могло быть и лучше.
— Есть прогресс за последние дни?
— Небольшой. Несколько уже уверенно прыгают, можно их ставить в
полёты. Остальные шмякаются как свежее лайно. В боевых условиях их
накроют мгновенно. А так — шланг разматывали сегодня всего два
раза. А «стрекозу» не раскрыл только… — Марика сплёвывает, —
…этот.
— Чего ж взяли его, если на второй день прыжков продолжает
трусить?
— Стреляет хорошо, — подал голос Фил. — Якимка, отдохни. Я
погоняю молодежь. А ну, щеглы, чего клювы раззявили? Где ваш
ближний допустил ошибку?!
— Плохой из меня учитель, — ворчит Бауар, плюхаясь на лавку. —
Мой ротный бы за каждый промах дал бы пару палок.
— Не дрейфь, — искренне советую я. — Я в первый полёт на
«стрекозе» сломал ноги. Быть бы мне калекой, да монашки отмолили, и
батяня выдал щедрый шмат солидов на лечение. Чем хорошо подорвал
нашу родовую казну, — спешно добавляю, чтоб не проколоться. Но
гридни всё равно ухмыляются «с пониманием». У-у-у, черти!
После того, как засветки электротату Комнинов мне пришлось
приложить немало усилий, чтобы убедить — я лишь представитель одной
из младших ветвей, никогда не претендовавших на власть. Разумеется,
почти все они пропали втуне — Уары и почти-Уары понимающе кивали на
каждое упоминание родственников, мол, «знаем, понимаем, держим в
тайне». К счастью, собранная с бору по сосенке дружина оказалась на
удивление живучей и сплочённой. Не знаю, везение или какая-то
врождённая черта оставшихся — но никто тайну не разболтал. Иначе
пришлось бы точно бежать куда подальше.