— В боевом состоянии? — спрашиваю я только что б хоть как-то
прервать разглагольствования проводника.
— Приведён к точному бою, подготовлен к сражению и караулу,
милостливый господарь, — чеканит Уар.
Меня мутит от тяжёлого, всепроникающего запаха застарелого
смазки. Хотя, отчасти, виной тому вино, которым обильно потчевали
местные, да высокий воротник, удавкой обхватывающий шею с трёх
сторон. С удовольствием бы провёл время в мызе, у ринга биомехов
или в глухом уголке дельты Дона — где угодно, но по своей воле.
Бронзовый шпиль к ней не относится.
— Расчёт?
— Каждая семья приписана к отдельному орудию и обязана
поддерживать его в рабочем состоянии в обмен на зельевой кошт.
Пушкарями служат выходцы из тех же семей и наиболее талантливые
сироты.
— А если кого-то внезапно убъют?
— Встанут их дети и дети их детей — пока не останется либо
противников, либо их, — Уар отвечает очень уверенно — он даже не
верит, знает то, о чём рассказывает мне. И я прекрасно улавливаю
нотку самодовольства в его следующей фразе: — Пока ещё ни разу не
оставались противники.
Но меня одолевают не сомнения. Лишь сочувствие к неведомым
мне малышам, которые вместо сказок слушают рассказы о подвигах, а
баллистическую таблицу учат наравне с таблицей умножения. Где бы я
не бывал — но лишь немногие могут себе позволить бегство от
будущего. И очень большой ценой.
— А что насчёт детей? — осведомляюсь я. — Они не против
своей судьбы?
К моему немалому удивлению, мой проводник задумывается. Тень
пробегает на его челе, но он быстро берёт себя в руки и уверенно
произносит:
— Никак нет, милсдарь. Война и слава — жизнь любого Уара,
даже если он по велению Первосоздателя влился в иной малый
род.
— Скальд. Скальд, не спишь?
— На связи, — прочищаю горло я, стабилизируя полёт. Зачастили
воспоминания что-то. А ведь я даже с демонами не виделся…
вроде.
— Орлы засекли сразу несколько потенциальных целей. Первую вы
пролетите через пару минут. Вторая у западной стены. Третья…
— У южной.
— Логично, правда? — смеётся Балагуров. — Я не буду отзывать
птичек, но постарайтесь держаться на текущей высоте — иначе
возможно столкновение.
Стойбище меня разочаровывает. Я ожидаю юрт, громовых разрядов у
окровавленных тотемов, и пляски с биомехами - а вижу лишь палатки,
собранные кругом. Да, окружённые турами из камней, да,
переливающиеся намотанными на веревки тряпками и да, защитные глифы
оч-ч-ень даже светятся, но не то. Даже степняки, хоть и одеты
грубее горожан и действительно, с налётом стереотипной
кочевнической одежды - но даже тени того ретроспективного шика нет.
Кроме разве что того здоровяка, обмотанного...