— Но это ложь. — нахмурившись
проговорил Филарет.
— Не больше, чем ваши цели для
воинства Христова. — отмахнулся я. — Итак, ваше условие я услышал –
сохранение текущего церковного устройства…
— Россия должна быть православной! —
настойчиво сказал Филарет.
— …будь на доре век пятнадцатый, или
даже семнадцатый, я бы согласился. — покачав головой ответил я. — В
Российской империи проживает множество национальностей,
исповедующих ислам, протестантизм, католичество и даже буддизм с
шаманизмом, так что я не стану развязывать церковные войны на
пустом месте. Я и так дал вам в руки весомы козырь – крылатого
ангела в виде символа.
— Себя. — криво усмехнувшись заметил
Филарет.
— Чего я совершенно не желал и чему
не слишком то рад. — в который раз повторил я.
— Ангелы есть не только в
православии, но и практически во всех религиях тобой перечисленных.
— вновь возразил патриарх. — И не удивлюсь если каждая из них будет
причислять схождение ангела с небес именно в свои заслуги.
— В таком случае только от вас
зависит на сколько эффективными будут ваши проповеди. — пожав
плечами ответил я. — Что же до моих требований, то они очень
простые – никакого больше церковного воинства. Все капелланы
переходят в орден Александра Невского и дают мне присягу. Все
остальные военные формирования переходят в подчинение генштаба
армии и флота.
Филарет вновь замолчал, бросив на
меня гневный взгляд. По факту я выкручивал ему руки, лишая самого
главного, чего он добивался многие годы, независимого церковного
войска, но после произошедшего на Рубеже у него просто не
оставалось выбора, и он это прекрасно понимал.
Явление ангела народу и превращение
его в чудесно исцелившегося цесаревича было массово освещено во
всех СМИ. Даже те каналы и страницы, которые не попали под наш
контроль не упустили возможность прорекламировать себя на этой
теме. Что уж говорить, новость ушла в народ и её массированно
обсуждали не только в империи, но и в зарубежном сегменте.
Правда там как обычно всё пытались
выставить в выгодном им свете, во всем сомневались и очерняли что
могли. А самые непримиримые называли и мое появление, и нападение
на Рубеж, и даже возникновение Польской зоны – чудовищным планом
русских варваров по захвату всего мира.
— Вы, ваше святейшество, не о том
думаете. — вздохнув сказал я, когда молчание окончательно
затянулось. — Всё, о чем я говорил прежде лишь небольшая наша с
вами разборка. Крохотная беда, которая вполне может решится
совместными усилиями, особенно если мы оба решим продолжить диалог,
а не таить обиду.