— Если тебе не нравится, я переделаю, — после этого он протянул
руку, но схватил только воздух.
— Как можно забирать подарки? — разозлилась Вайолет. — Эту
картину я оставлю себе, а ты просто сделай ещё одну, чтобы я могла
показать маме и сестре.
Она быстро свернула холст и спрятала его в ящик стола, стараясь
не смотреть в глаза дарителю. Лицо её пылало от смущения, и даже
шея покраснела. Биг Босс прищурился. Взятка оказалась успешной. А
что до того, что его могли неправильно понять, это реинкарнатора не
сильно парило. Он и раньше то особо не контактировал с женщинами и
даже редко «брал дело в свои руки», а попав на Утопию,
межпространственный путешественник и вовсе стал инвалидом. Что там
могли себе напридумывать местные барышни, для него не имело
никакого значения. Главное, чтобы начальница не сильно злилась и не
отправила его на разведку куда-нибудь к чёрту на куличики. А с горе
художником можно будет разобраться позже.
— Хорошо, когда будет время, сделаю ещё одну, — кивнул Макс. — Я
хотел показать тебе ещё кое-что.
Затем протянул полупрозрачный планшет.
— Что там у тебя? — в предвкушении спросила майор.
Но после взгляда на фотографии, вместо романтического трепета в
её глазах застыл безмолвный ужас. Листая одну фотографию за другой,
коих было несколько десятков, девушка испытывала бурю эмоций. От
кадров фотохроники ей становилось дурно, сердце захватывали печаль
и гнев, а на глаза сами собой наворачивались слёзы. Просмотрев все
фотки за один раз, Вайолет ещё долгое время не могла прийти в себя,
и реинкарнатор её не беспокоил, лишь молча протянул бумажный
платок. Майор крепко вцепилась ему в руку. Миловидное личико из
недавно приятно румяного стало пепельно бледным.
— Где... ты... это... взял? — с придыханием спросила девушка, с
трудом удерживая себя от того, чтобы в голосину разреветься.
— Где взял, не могу сказать, — покачал головой чемпион. — Могу
лишь с уверенностью сказать, что эти кадры из инкубатора демосов и
на сто процентов реальны. Среди демосов есть людоеды, которые
питаются живой плотью и, возможно, муками разумных. Пока не задеты
жизненно важные органы и, возможно, даже после этого, съедаемый
заживо ребёнок остаётся в сознании и испытывает весь спектр
боли.
— Уааа! — брызги слёз хлынули из глаз Вайолет. Нисколько не
заботясь о субординации, она уткнулась в грудь мужчине, обхватив
его за талию. Реинкарнатор снова замолчал, лишь нежно гладя девушку
в своих объятиях по мягким ярко-рыжим волосам и тонким
вздрагивающим плечам. Будучи в теле оскоплённого робота, он не мог
испытывать плотских желаний, однако, сердечные эмоции, типа
жалости, заботливости или гнева не покинули его.