Мокрый и жалкий, как обгадившийся котенок, выползаю из ванной.
Пытаюсь пыжиться и как-то держать рожу, но, проходя мимо зеркала в
прихожей вижу - я жалкий обсос. И училка это видит. Смотрит
сочувственно.
- Что, плохо?
- Нет, мля, кайфанул над толчком.
- Чего сразу грубить-то?
- Двойку мне по поведению влепи! - огрызаюсь я.
И падаю на этот гребаный диван. На котором я хрен знает как
оказался сегодня утром.
Помню, что мы с ней активно сосались на свадьбе. И я уже ласкал
ее сосочки. И жопка эта в бабкиных панталонах была в моих
руках.
Что пошло не так?
А, точно. Три беременные клуши. Совали свои любопытные клювики в
наш жаркий тет-а-тет. Их что, свои мужики не трахают? Че, мля, за
нездоровый интерес к чужой личной жизни?
Ника, тем временем, бодро щебечет, как заводная канарейка.
- Кофе будешь? Или тебе лучше чай? Я омлет сделала. И тосты.
- У тебя что, голова не болит? - не выдерживаю я.
- Да нет. С утра болела немного, сейчас прошла.
- Ведьма! - вырывается у меня.
И я не могу контролировать злость в голосе.
Пять бокалов настойки выжрала, и хоть бы что! А я… да я столько
же выпил! Ну, если не считать того, что было потом. Кабан еще в
прошлый раз говорил: нельзя мешать. Мол, если чистую пить, то даже
похмелья не будет. Просто дурь и веселье на всю ночь без
последствий. А вот если смешать…
Я хренов джентльмен. О даме позаботился. Не дал ей намешать. А
сам… Идиот.
- Будешь омлет? - снова пристает Ника.
- Хочешь, чтобы меня опять вывернуло?
- Не хочу… Да я вообще не знаю, что тебе надо в таком состоянии!
- обижается она.
- Просто пристрели меня, - со стороном выдыхаю я. - Или дай
чего-нибудь обезболивающего. Есть какой-нибудь антипохмелин?
- Нет… У меня тут аптека рядом. Я схожу.
И она уходит.
А я… просто хочу сдохнуть. Не только от раскалывающей башку
головной боли. Но и от невыносимо острого ощущения своего
фиаско.
Ладно, там, на свадьбе, мне три клуши мешали. А дома-то кто не
дал мне трахнуть училку? Почему я оказался на диване в кухне, в то
время как она целомудренно спала в своей постели?
Ни хрена не помню. Закрываю глаза, пытаюсь сосредоточиться -
перед глазами только ее губы. И бокалы с шампанским. И, почему-то -
бордовый бархат. И крики: “Горько!”. Что, впрочем, вполне
естественно на свадьбе.
Ника возвращается. Дает мне таблетки. И ставит на стол бутылку с
белой мутной жидкостью.