В библиотеке оказалось очень уютно: прохладно, у окон светло, в
глубине, наоборот, полумрак. А еще удобные диванчики и кресла. А как там пахло!
Я – ну книготорговец же! – обожала, как пахнут новые книги: бумагой,
типографской краской, клеем. Но запах старых книг мне все же нравился намного
больше. Это было что-то такое томительно сладкое из детства, когда я буквально
жила в районной библиотеке.
Запомнив, где находятся книги по юриспруденции, я попросила
подобрать мне пару-тройку романов, чтобы я смогла взять их с собой, а еще –
если есть, конечно, - что-нибудь об имении и о роде Нарвенов. Ну надо же было
заодно выяснить, в какую семью забросила судьба.
Лестранд посмотрел на меня с уважением, романы пообещал прислать
чуть позже, а из шкафа с трудом вытащил два огромных альбома, похожих на тот,
который я листала в замке.
- Вы можете посмотреть их здесь, госпожа, - предложил он. – Они
слишком большие, чтобы брать с собой. Но если хотите, я распоряжусь, и вам
принесут.
- Нет-нет, - возразила я. – Лучше здесь.
Положив альбомы в специальную тележку, Лестранд откатил их к
столику у окна и скрылся за шкафами, чтобы не мешать.
В первом оказались всевозможные планы, чертежи, описания,
гравюры и рисунки, собранные за без малого пять столетий с момента закладки
дома. Разумеется, я не смогла бы просмотреть и прочитать все, поэтому решила
для начала просто полистать, а потом вернуться к нему позже.
Второй альбом оказался рукописной книгой – тоже хроники, но
отдельно взятой семьи, как выяснилось, одной из самых знатных в королевстве. Об
этом упоминалось на первом листе с пояснением, что здесь собраны все имеющиеся
родовые записи с того дня, когда король Эвигран даровал титул лорда Брагатусу
Нарвену, солдату, отличившемуся при взятии крепости Мормук. Там же была и дата,
которая мне ничего не сказала, но я догадалась заглянуть в конец.
Последнюю запись сделали два года назад. Она сухо сообщала о
смерти в родах дамы Маэры Нарвен и не получившего имени младенца женского пола.
Сопоставив первую и последнюю записи, я выяснила, что сейчас по местному
летоисчислению четыре тысячи тридцать второй год, а род лордов Нарвенов здравствует
уже девятое столетие.
Читать все было бы так же долго, как и рассматривать альбом
имения, к тому же рукописные буквы немного отличались от печатных, это сильно
замедляло дело. Поэтому я начала листать страницы с конца, чтобы узнать то, что
было для меня более актуально.