Альфред явно привык повелевать и теперь чувствовал себя на своем
месте. И будь мы в его доме, я, может быть, послала бы умника
куда-нибудь подальше, например, к ждавшим его невестам. Но здесь,
на улице, когда вокруг могло быть сколько угодно опасных существ, я
предпочла все же подчиниться. И хотя котенок не казался опасным, я
все же замерла, не делая ни малейшего движения, чтобы не привлекать
к себе лишнего внимания.
Котенок между тем прекратил пищать и внимательно уставился на
нас. Словно выбирал себе добычу по силам.
«Он – котенок, - напомнила я себе. – А ты – паникерша. И твой
жених – тоже».
Альфред был не просто паникером. Он еще и колдовать пытался.
Выставил вперед руки в защитном жесте, начал неторопливо, певуче,
что-то произносить.
Уж не знаю, на что отреагировал котенок. Может, и на колдовство
со стороны Альфреда. А может, ему банально надоело сидеть на одном
месте. И захотелось, например, поиграть. С живыми статуями,
угу.
В любом случае, он внезапно прыгнул. Даже без разбега. Вот он
сидит на земле. И в другую секунду уже летит по воздуху.
Альфред резко выбросил вперед руки, что-то крикнул. Мне
показалось отчаяние в его голосе. Как будто мысленно он уже
простился с жизнью.
Котенок на него не отреагировал. Он пролетел мимо, не задев
Арнольда, и приземлился, если так можно выразиться, у меня на
плече. Причем совершенно безболезненно для меня.
Усевшись возле моей шеи, он стал тереться о меня и
мурлыкать.
Я стояла, как тот столб, и понятия не имела, что делать. Как-то
забыли мне сообщить высшие силы, как вести себя, когда на плече
сидит детеныш опасного создания и нагло требует ласки.
- Он… - хрипло начал Альфред. Негромко откашлялся и продолжил. –
Он выбрал тебя своей хозяйкой.
В голосе его звучало изумление пополам с ужасом. И мне, конечно,
хотелось бы потешить свое самолюбие и подумать, что ужас был
направлен на меня. Но, полагаю, Альфред просто боялся живности,
находившейся от него в такой непосредственной близости.
- Отлично, - проворчала я, мысленно выдохнув. Радовало, что пока
меня никто не собирался есть. И даже надкусывать не хотел. –
Пушистик, а пушистик, тебя как звать?
В ответ – все то же мурчание. Котенку было плевать на мой
вопрос. Ему хотелось нежности и любви. Ну и поесть, думаю,
тоже.
- Ладно, - покладисто согласилась я, - значит, будешь Пушком. –
И уже Альфреду. – Что дальше? Продолжаем гулять? Или пойдем
домой?