С бешено колотящимся сердцем он сделал шаг в сторону любимой, и вдруг чужая ладонь легла на его плечо. В первую секунду Легрин решил, что это Исилен, очнувшись, послал за ним стражников и вот они его настигли.
Но слуха коснулся высокий женский голос:
— А ты ничего, красавчик. Я тебя выбираю на эту ночь.
Традиционная фраза в праздник Полной Луны.
Медленно, не зная, что делать, Легрин обернулся и увидел эльфийку в костюме из коричневой кожи. Возраст лунновилок выдавали белки глаз: с годами они желтели и покрывались тонкой сеточкой сосудов. Эта женщина, судя по ее глазам, разменяла не одну сотню лет — вскоре начнут появляться первые морщины.
Легрин сглотнул. Самое ужасное, что мужчина в Лунновиле не мог отказать выбравшей его эльфийке. За нападение на соперника Легрину грозило заточение в темнице, за отказ госпоже — потеря репутации. Если из темницы его рано или поздно выпустят, то репутацию не отмыть.
Он должен подчиниться. Должен последовать за этой кейлой. У него нет выбора. Солнце ее сожги!
Взгляд женщины плотоядно скользнул по его обнаженному торсу и остановился на груди. Кольца! Маленькие золотые сережки в сосках — вот что привлекло эльфийку. Пытаясь понравиться возлюбленной, Легрин сам вырыл себе яму. Теперь до принцессы не добраться. Эту ночь ему придется провести с другой женщиной, а утром из чужой постели сразу отправиться за решетку.
Будь все проклято!
— Пойдем. — С улыбкой эльфийка поманила его за собой тонким пальцем, и Легрин почувствовал себя хрупким, как стеклянный бокал. Почувствовал себя уязвимым, беспомощным, не живым существом — вещью.
Тоскливым взглядом он огладил изящную фигуру принцессы, которую то и дело заслоняли мужские спины, и позволил незнакомке себя увести.
Неудачник. Он неудачник. Даже не смог добраться до цели. Все его планы потерпели крах. Все надежды рассыпались пылью.
Чужая холодная рука легла на голую поясницу и скользнула вниз: эльфийка вцепилась ему в ягодицу. Ногтями. До боли. С жадностью временной хозяйки. От прикосновения затошнило, а в груди стало еще более пусто. Теперь там зияла черная, мертвая дыра.
Как же надоело чувствовать себя игрушкой, бесправной и безотказной!
Ему не нравилась эта женщина с желтыми белками глаз. Он не хотел ублажать ее в постели. Не хотел видеть обнаженной и через силу дарить ласки. Он даже приветливое выражение из себя выдавить не мог, даже дежурную улыбку, которая считалась обязательной в таких ситуациях. Гадко. Противно. Мерзко.