- Одному лишь подивилась я, когда баба Тая в путь нас вышла
проводить. - прервала Настасья поток моих размышлений.
- Чему же?
- Плакала она. Хоть сама улыбалася и напутственные слова голосом
твёрдым сказывала, а глаза слёз горьких полны, да чрез край то
слезинки катилися.
- Обычное дело. - пожал я плечами. - Переживает за вас, вот и
всё.
- Нет. - упрямо мотнула рыжей чёлкой девчушка. - Я бабу Таю
знаю, она на пустом месте рыдать не станет. Ой, недоброе увидела
она на том пути, что впереди нас ожидает, шибко недоброе!
После этих слов над бивуаком вновь воцарилась тишина, гнетущая и
напряжённая. Костёр уже догорал, розовеющие угли отбрасывали скупые
блики на лица сидевших вокруг него людей, отчего тишина эта
казались ещё более напряжённой и зловещей. В дополнение ко всему
начала давить темнота, окружавшая со всех сторон. Словно
материализовавшись и обретя подвижность, она вдруг легла на наши
головы и плечи, накрыла тяжёлым покрывалом, гася звуки.
Но покрывало это, вместе со зловещей тишиной, в одно мгновение
разорвались от неожиданно могучего всхрапа Демьяна, всё это время
тихо и спокойно посапывающего чуть в стороне от костра.
Первой хохотнула Настасья, её поддержал Тимофей, дальше пришла
очередь немного дурашливо захихикать Ефиму, за ним выдал свой
скрипящий смех бородокосый, я тоже поучаствовал. Одна лишь Варвара
на разгоревшееся вокруг затухающего костра веселье отреагировала
лишь едва заметным движением уголков губ. Остальные же посмеялись,
хоть негромко и недолго, но от души.
- Оно и верно, заболталися. - улыбаясь в бороду, произнёс
крёстный. - Вона с Демьяна пример брать надобно. Погутарить то, оно
и в пути можно, а вот спать на ходу, энто навряд ли выйдет. На
ранней зорьке двинем, так што укладывайтесь уж.
Возражений не последовало. Не прошло и пяти минут, как все уже
лежали на, заранее подготовленных из травы и веток, лежаках.
Я тоже улёгся. И хоть перед сном собирался ещё немного
поразмышлять над полученной информацией, вдруг почувствовал, как
сомкнувшиеся веки становятся неподъёмными, а мысли, наотрез
отказываясь от работы, уплывают куда-то вдаль, в пустоту,
уволакивая за собой утомлённое, требующее отдыха, сознание.
Глава 2.
Минувшей ночью загадочные сны-воспоминания вновь обошли моё
сознание стороной.
Излишне переживать по этому поводу не стал, всё равно ни один из
них не удалось сохранить в памяти целиком. После пробуждения
увиденное во сне истаивало так же стремительно, как кусок
сливочного масла, брошенный на раскалённую сковороду. При этом
внутри оставалось неприятное чувство потери, напополам с эхом
испытанных во сне эмоций, отзвук которых можно было расслышать ещё
довольно долгое время.