Но мелкие пакости служивые моим парням все же иногда устраивали.
Вот, например, как сейчас. Я, благодаря своему прекрасному ночному
зрению, отлично видел рожи тех солдат, что со мною говорили. И
узнал среди них одного сержанта. И был на все сто процентов уверен,
что и сержант меня тоже узнал и просто валяет дурака.
Думает, наверное, что завтра, когда к нему придут с претензиями,
как-нибудь отбрешется. Скажет, например, что не узнал, или что
темно было. Ну да не на того напал.
— Сержант, не делай глупостей, ты же меня узнал. — Сделал я
последнюю попытку решить дело миром.
— Иди отсюда, бродяга, пока я арбалетчиков не кликнул. —
Раздался в ответ со стены грубый выкрик, за которым последовал
негромкий смех.
— Ну хорошо, сука. — Зло прошептал я, отъезжая чуть в сторону, и
доставая свою почтовую шкатулочку. — Сам напросился.
Через полчаса ворота распахнулись и я, мрачный и продрогший,
вошел внутрь города.
— Что, замерз? — Участливо поинтересовался у меня Мато,
открывший ворота.
— Где этот, говорливый? — Вместо ответа спросил я.
— Ты о сержанте? Да вон, в караулке лежит.
И правда, когда я вошел внутрь, весь наряд стражи действительно
лежал мордой в пол, а над ними, весело ухмыляясь, стоял один из
отрядов милиционеров.
— Проблемы были? — Поинтересовался я у командира отряда.
— Никак нет, ваша милость. — Вытянувшись во фрунт, доложил
тот.
— Молодцы. Хорошая работа. — Скупо похвалил я, после чего
протянул командиру пару десятков серебряных монет. — Держи, выпейте
за мое здоровье. А то ночь сегодня что-то холодновата.
— Ра-стара-ваш-мил! — Хором грянули они.
— Все, свободны. — Отмахнулся я. — Хотя нет. — Тут же
поправился. — Там, на улочке, телега с лошадью и сундуком. Пусть
кто-нибудь отгонит ее в трактир, где я остановился.
— Сделаем. — Вновь поклонился командир отряда, и весь отряд
покинул караулку. Сразу стало легче дышать.
Самое смешное, что стражники как лежали, уткнувшись лицом в пол,
так и продолжали лежать. Видимо, мои ребятки хорошенько их
прессанули. Ну, да оно и не удивительно — милиция сплошь состояла
из наемников, псов войны. А те, в свою очередь, люто презирали
«шавок», и никогда не стеснялись показать тем их место. Но, как я и
просил — все стражники были живы, и относительно здоровы. Обошлось
без серьезных травм.
— Поднимаемся, господа балаболы, поднимаемся. Хватит валяться,
успеете еще отдохнуть. — Скомандовал я.