Наступил 1989 год, мне 9 лет, как же быстро летит время жизни в
новом мире, который сильно похож на предыдущий, но появились первые
отличия, согласно новостям Советский Союз не планирует распадаться
в ближайшее время, Штаты укрепляют коалицию вокруг себя. Англия,
уже давно потеряв былое могущество вместе с колониями, находится на
периферии мировых событий.
Начались острые проблемы в семье, отчим вбил себе в голову, что
Лиля возможно не его дочь, и почки каждый день мы с ней становимся
свидетелями скандала родителей, особенно когда он не в самых
трезвых кондициях. Чувствую, что добром это не кончится…
Одно радует, я нашел способ увеличить хотя бы как то карманные
деньги, правда пришлось использовать двух одноклассников, Джорджа и
Кевина, и, следовательно, делится с ними, но, как организатор и
управляющий нашего скромного предприятия, основную кассу беру себе
я. План до банального прост:
Пункт 1 – пенсионеры
Пункт 2 - ???
Пункт 3 – прибыль.
Кевин: «Алекс – что означает Пункт 2?»
Я: «Я не знаю, пока не спрошу у конкретного пенсионера. Все дело
в чем, они, как и мы, проживают в пригороде, вон, каждая треть наш
соседка – преклонный возраст. А их дети, перебрались в Лондон,
часть из них забили на родителей болт и строят свою «взрослую»
жизнь. И тут мы можем помочь, сходить в магазин, прачечную,
выгулять собаку, в конце концов. Но разумеется не за спасибо.
Оплату принимаем только в наличной валюте. Все ясно?»
Джордж: «Да! Круто! Но как же все это будет называться?»
Я: «Тимуровцы, хотя нет, они были благотворителями, а мы нет, мы
коммерческая организация, нас интересуют деньги, еще раз деньги и
только деньги – значит Артуровцы».
8 февраля 1990 года, этот день календаря навсегда останется
черным. Смотря на отношения, скандалы и ссоры мамы и отчима, я
понимал, что рано или поздно срыв произойдет, и вот, наконец, он
все-таки случился. Придя с работы очередной раз пьяным, мистер Стен
с порога заявил, что он все знает, ему рассказали, как видели маму
с другим мужчиной из соседнего двора, почтальоном Джозефом. И из
его криков следовала, что теперь он точно уверен Лиля не его дочь.
После слов в дело пошло рукоприкладство, и пары ударов по лицу ему
показалось мало. Оттолкнув, пытавшегося защитить маму меня, он
начал ее душить.
Дальше все происходит как в тумане, видя то, что если ни чего не
смогу сделать, то могу потерять маму, бросаюсь к ним и, выставив
руки, вперед пытаюсь оттолкнуть их друг от друга. Вот только вышло
все совсем не так, как можно было ожидать. Из рук как будто выходит
ударная волна, которая сметает маму и отчима, разнося их по разным
углам, по пути переворачивает стол, стулья, бьется посуда, на кухне
начинает твориться форменный хаос. Если маму просто сильно
оттолкнуло и теперь она стоит, опираясь на стену, то отчима
приложило о кухонный шкаф. И пока он пытается прийти в себя и
встать, я, следуя инстинктам, хватаю с пола нож и врезаюсь вместе с
ним в отчима, нанося удар за ударом со словами: «не смей трогать
мою мать, падаль».