Изгой солнечной системы. - страница 37

Шрифт
Интервал


Строптивая пришла сама. Ну, как сама, все её движения контролировала рабская нейросеть и местные искины, где бы она не находилась. После того, как эта женщина чуть не проделала лишнее отверстие у него в голове, Дан стал более внимательно относиться к новым наложницам с его новообретённых владений. Но позже расслабился, когда узнал что остальные наложницы, обладают более покладистым нравом, а эта была «особенной». Оказалось, что Строптивая происходила из народа воинов, которые вообще не сдаются. Их легче всех поголовно вырезать, чем покорить. И хоть на Земле долгое время не велось войн, и профессия солдата исчезла за ненадобностью, порода давала о себе знать. Эта женщина никогда не покорится ему, а при возможности, незамедлительно убьёт. Поэтому Дан не выпускал её из под контроля нейросети никогда, и даже сейчас он не строил иллюзий. Прежде чем спускать тварь с поводка, приказал ей заковать себя в цепи. А то ещё бросит в него что-нибудь или глаза выколоть попытается.

– Нейросеть 6791, каково состояние Строптивицы? – Задал он вопрос напрямую нейросети, минуя управляющие искины.

Наложница посмотрела на него глазами, не выражающими никаких эмоций и расфокусированным взглядом. Видимо нейросеть диагностировала тело и сознание рабыни. Губы, отвыкшие говорить слова, непривычно изогнулись, давая ответ.

– Активность мозга специально занижена и введена в искусственный сон.

В моменты близости он никогда не отключал её сознание полностью, страх, а позже ярость в её глазах, добавляли остроты. Но всё рано или поздно надоедает. И за последние годы, похоже, злиться устала даже наложница. Её ненависть давно уже стала холодной и спокойной, а последние дни ему вообще казалось, что она спит во время секса, как и сейчас. Такое поведение ужасно бесило, но сделать с наложницей что–то ещё и при этом не изуродовать, уже было сложно.

– 6791, сними контроль и разбуди разум наложницы.

Строптивая сразу же рухнула на четвереньки и ничего не понимая, осматривала помещение. «Дезориентация» сразу же понял Дан. Она спала и резко вышла из сна.

– Я смотрю, ты убрал шрам от пепельницы, но не стал убирать шрам после покушения. – Сказала она на Арварском с чудовищным акцентом.

Дан собирался начать говорить первым, но дезориентация прошла слишком быстро. Её слова отразились фантомной болью в виске. Но потом он обратил внимание на вторую часть монолога, она знала про покушение, хотя её разум тогда должен был спать.