Видока император опасался, но и
только. Никакого звериного страха. Другое дело - Асобист,
пристрелить которого удалось людям Глуского. Император ощущал озноб
только при упоминании о бывшем главе Подольской общины, поэтому
люто того ненавидел. Император чувствовал, как может только дикое
животное, что бывший глава «подольских» был ему не по зубам. Видок
же был военным лидером, который мог переломить прямое столкновение.
Бывший зек, который из колонии пошел на контракт в армию и
прослужил там чуть ли не десять лет, побывав в таких переплетах, о
которых имперские воины только могли догадываться, поистине был
тяжелым противником, но фатальным.
- Мой император, я опоздал, потому
что нужна была информация, а как только узнал, что группы ушли
раньше в неизвестном направлении, сразу к тебе, - Жека специально
обратился к властному человеку напротив как «мой император»,
показывая, что принял его полностью и подчинился, чего раньше не
было.
- Группу накрыли и уже берут, -
действительно в лесу раздавались пулеметные очереди по два-три
патрона, после чего, в ответ, лес оглашала многоголосая трель из
автоматов и пулеметов.
Жека понял, что группа не полегла, и
есть, кому отстреливаться, первый пулеметчик по доносящимся звукам
показался опытному солдату хорошим стрелком, в котором угадывалась
манера ведения боя Гномом. Они уже как год вместе проводили время
на стрельбах и учениях, Жека чувствовал каждого бойца в спецназе
поселения, так и не влившись ни в одну группу, больше по
психологии, и руководя начальной военной подготовкой крестьян и
ремесленников.
Через минут десять выстрелы смолкли,
а еще через минут двадцать показались первые фигуры имперцев,
выходящих из леса. Странное чувство гордости Жека ощутил за своих
бывших сослуживцев после первого доклада, свидетелем которого стал.
Император все еще не отпускал его. Двое бойцов общины положили
наглухо пятерых воинов элиты имперских войск и еще легионеры
императора получили под дюжину трехсотых. Остальные бойцы группы
общинников ушли.
Какое удивление было на лице Жеки,
когда из леса вынесли двоих бойцов, одна из которых угадывалась
грациозными очертаниями женской фигуры. Это могла быть только
Афина. Поняв, кого связанную и бесчувственную на плечах несет
имперский гвардеец, не забывая щупать задницу, Жека расплылся в
улыбке. Когда же увидел в таком же положении и своего закадычного
«друга», чуть сдержался, чтобы не рассмеяться в голос, так как
император орал и уже лично перерезал горло раненому командиру своей
гвардии. Потерять треть гвардейцев в бою с двумя воинами, так и до
падения авторитета недалеко, тем более, что глава Альянса Глуский
внимательно наблюдал на всеми действиями спектакля.