Слушая, как колотится сердце, невольный соглядатай не спешил
спускаться вниз. Он лег на спину и уставился невидящим взглядом в
нависший потолок. О нет, он видел, но совсем иное. Когда случайный
сквозняк донес аромат ее духов, воспоминания закружились вокруг
сумасшедшими бабочками и буквально облепили Дэмьена, приникнув
радужными крыльями. Пришлось собрать остатки воли и поспешно
спускаться вниз – не хватало еще, чтобы его обвинили в
шпионаже.
Дэм добрался до своей комнаты в фамильном особняке и, не
раздеваясь, без сил повалился на кровать. Чувствовал он себя ужасно
уставшим и слегка озадаченным. Слабые токи пробегали по телу
вверх-вниз. Почти неразличимый шепот лился откуда-то из-за грани
сознания… Было в этом что-то знакомое, чего он не смог пока
уловить, но обязательно… Потом… Вот только поспит немного… Поспит…
Спит.
* * *
Боль! Нет боли… Страх! Нет страха… Почему? Почему их нет? Они
были всегда и будут всегда. Почему радость? Ее не должно быть!
Только страх! Только боль! Где они? Почему их теперь нет?
Потому что ночь. Потому что постель. Потому что самая прекрасная
женщина в твоих объятьях шепчет, что будет любить тебя всю жизнь и
даже после. А ты молодой и горячий, и у тебя нет сил и времени
отвечать ей. Вместо звука – движенье, вместо слова – стон. Сон.
Сон, который ранит сильнее, чем любая боль. К боли он привык.
Как и положено человеку. А этот сон… Движения тел ускоряются,
где-то за веками рождается ослепительный свет… Эта пытка куда
изощренней тех, других. Сон о любви и счастье…
Он уже понял, что перевод завершен, а в его боль и страх
безумным ураганом ворвались воспоминания нового Тюремщика. Это
случалось не впервые. Иногда, когда Тюремщики спали, он мог спать
вместе с ними и видеть их сны. Только это были необычные сны. Это
были настоящие воспоминания. Ослепительные, как полуденное солнце,
дорогие, как жизнь любимого человека, страстные, опасные, яростные
– заставляющие кровь кипеть в жилах. У него давным-давно нет крови
в жилах, но в таких снах он неразделим со своим Тюремщиком и потому
чувствует, слышит, видит…
Видит, как резко распахивается дверь спальни и в проеме
появляется взбешенный светловолосый мужчина, сжимающий в руке
револьвер. Слышит истошный женский крик: «Нет, папа! Не надо!!!»,
треск выстрелов. Чувствует холод пола под босыми ногами, боль от
чиркнувшей по ребрам пули, острые осколки оконного стекла,
заливающую глаза кровь, расступающийся при падении воздух…