Они не виделись действительно очень давно и потому с жадностью
разглядывали друг друга в повисшем вокруг неловком молчании. Даже
на Елену Тюремщик не смотрел так пристально, связанный собственным
словом и просто инстинктом самосохранения. Но уж разглядывать
Юлиана ему не запрещает никто.
Дэмьен отметил, что будущий консул не обогнал его в росте, зато
шириной плеч мог поспорить с профессиональными борцами. Сразу
видно, на кровати под балдахином (дался Дэму этот балдахин! Прямо
пунктик какой-то) Юлиан не валялся. Фамильные светлые волосы,
прищуренные голубые глаза и небольшая аккуратная бородка, очевидно,
для солидности. Но вот выражение лица, с которым сам Юлиан
рассматривал вернувшегося из небытия друга, точно расшифровать
почему-то не удавалось. Самое близкое – смесь недоверия и…
опасения. Впрочем, вскоре на лице Юлиана расцвела радушная
улыбка.
– Дэмьен! Сект побери, не ожидал тебя здесь встретить! Не думал,
что ты большой поклонник оперы. Тем более современной.
На этом неловкая тишина закончилась. Марк, Бертран, Елена, Юлиан
и даже Дэм разразились пустыми светскими фразами и вместе
прошествовали в правительственный сектор театра. К удивлению
присутствующих, маленький Дэмьен решительно вырвался из материнских
рук и пошел рядом со своим взрослым тезкой. А после и вовсе потянул
его за полы фрака, чтобы тихо сказать наклонившемуся Тюремщику:
– Я знаю, что ты на самом деле лысый. Но не скажу никому. Даже
папе.
Проходя по коридорам и лестницам Первого театра, Дэмьен
поражался буйству красок и фасонов, от которого совершенно отвык. И
если мужская половина предпочитала в одежде сдержанные тона, то
прекрасный пол своей пестротой, казалось, вот-вот вызовет приступ
головокружения. Но больше всего Дэмьена раздражали взгляды,
адресованные его персоне. Пристальные, оценивающие, расчетливые –
мужские; и такие же пристальные, оценивающие, расчетливые, да к
тому же любопытные, влекущие, томные – женские.
Безусловно, при его темном прошлом, светлом настоящем и
блистательном будущем иначе и быть не могло. Он притягивал к себе
внимание так же закономерно, как хвостатая комета, внезапно
появившаяся на ночном небе. Явление великолепное, но потенциально
опасное. И несколько настороженных взглядов, брошенных в сторону
Главного Тюремщика, это подтверждали. Впрочем, Дэмьену не было
никакого дела до чужих взглядов. Он был занят тем, что старательно
отводил свой от шествующей чуть впереди стройной фигуры в алом.
Старался не смотреть, но каждый раз терпел неудачу. В попытке
переключиться Дэм сосредоточился на изменениях, которые произошли в
театре с его последнего посещения.