— Мамуль, пока! — быстро чмокает в щеку и с криком «Катя!» влетает в группу с детьми.
Обмениваемся с воспитателем понимающими улыбками и прощаемся до вечера. Сразу предупредила, что Мишутку сегодня забираю я. Теперь можно почувствовать, что делал Титов каждый день. Я благополучно скинула на его плечи хозяйство, заботу о сыне… Пока еду на работу, размышляю об этом. Сколько мне открытий чудных предстоит узнать о себе и муже. Ценила ли я это? Понимала? Возвращаясь в уютное лоно семьи, принимала как должное? Да, черт возьми! Откуда черпал терпение Олег? Сейчас слова Лютого кажутся бредом… Даже если он стоял там и видел хулиганье, провожающее меня, все должно быть объяснимо. Я задам этот вопрос. Потом.
— Что у тебя с нашим новым инвестором? — Белов плюхается на стул в моем кабинете без разрешения, по-деловому сложив руки перед собой.
Александр Сергеевич, как всегда, хорошо выглядит и вкусно пахнет кедром. Бесит своей нахальной улыбкой, так бы и стукнула… Пока придумываю, куда лучше вдарить, любитель офисных эротичных игрищ задает новый вопрос:
— Как дома? Все живы-здоровы?
— Не дождешься! — дергаю подбородком, задирая нос. — У меня все прекрасно. Тебя не научили стучать, Белов? — поднимаю бровь.
— Титова, что ты как не родная? Чай не чужие люди… — наклоняется ближе, сверкая синевой, в которую затянуло не одну глупышку. — Даша, тебе говорили, что у тебя глаза ведьмы? Свела меня с ума и рада… Да, Даш? У меня же постоянный стояк рядом с тобой… — выдает с хрипотцой, от чего мурашки прокатываются по длине рук и забегают по шее до затылка.
Моргаю, соображая, что он такое творит посередине рабочего дня. Белов в два шага оказывается у двери и поворачивает защелку. Проверяет, крутанув круглую ручку, что запер основательно. Лениво и в то же время уверенно приближается, пока я растерянно соображаю что делать…
— Дашуль, у нас всего пятнадцать минут от силы… — щелкает пряжкой ремня.
Смотрю на представление и диву даюсь. Белов себя неуязвимым считает? Я ведь должна была испытывать протест, отторжение. Должна ударить по наглому лицу, когда он впился в губы и терзал жадно, хаотично шаря по телу сильными руками. Посадив на стол, раздвинул ноги и, проведя пальцами по мокрым трусикам, довольно хмыкнул.
— Не здесь, — сил хватило только на это, куснув нижнюю губу, чтобы хоть немного прислушался.