— Я начальник СКМ, девочка. Да и до этой должности, как ты понимаешь, не в детском саду работал. Не пацан дворовый и не коммерс озабоченный, которых ты привыкла разводить на бабло. Так что в следующий раз будь аккуратней. Так можно нарваться. По-жёсткому нарваться, понимаешь? Намного серьёзнее, чем вчера. Не тот мужик попадётся – не только сам выебет, но и своим друзьям даст порезвиться. А потом найдут тебя в какой-нибудь канаве со вспоротым горлом.
Она ссутулилась, уставилась в пол.
— Я впервые это… Я просто не сплю ни с кем. То есть, ну… Я только стриптиз танцую. И всё.
— Да что ты? — губы сами расползлись в усмешке. Он уже понял это по алому пятну на простыни. Низ живота прострелило желанием, которое тут же устремилось к паху. Ему определённо понравилось.
— Прощайте, Андрей Константинович, — пригладив волосы, взяла свою сумочку и вышла из комнаты.
— И тебе удачи! — донеслось до неё уже у входной двери. Сдёрнув с вешалки куртку, бросилась прочь, на ходу вытирая слёзы.
***
Утро начиналось как обычно. С геморроя. В кабинете, будто из-под земли, вырос Миха, воровато оглядываясь, прикрыл за собой дверь.
— Стучать тебя не учили? — рявкнул Андрей, швыряя папку с очередным «висяком» на стол.
— Я ствол потерял, Константинович.
— Чего ты потерял? — даже не сразу сообразил, что тот бормочет. А когда всё-таки дошло, вперился злым взглядом в опера.
— Табельный.
— Где потерял?
— Да… В клубешнике том… Ну, где ты тёлку себе вчера снял.
— Ты чё, Мих? Тронулся, брать на блядки табельное?! — раздражённо выдохнул. — Ты нянечкой в детском саду работаешь?
— Да я это… Забыл оставить после работы… Один раз так вышло и вот…
— Идиот. А если из него в кого-нибудь шмальнут? Чего стоишь? Иди ищи!
Опер вздохнул, виновато склонив голову.
— Да был я там уже… Нету. И никто не видел. Ну, из тех, кого удалось найти. Утро же.
— А ко мне ты поплакаться пришёл? Ищи ствол, Миша! И не приходи, пока не найдёшь! Не знаю, бери адреса всех сотрудников, иди по домам ищи! Давай!
Дождавшись, пока за опером закроется дверь, оттолкнулся от стола, отъехал на кресле к окну и, открыв форточку, закурил. Снова вспомнил девчонку, с которой провёл ночь. Он отчётливо помнил данные её паспорта. Ей двадцать три. Двадцать три года и девственница. Даже не знал, что такое бывает ещё.
А теперь вопрос на миллион: что двадцатитрёхлетняя целка делает в стриптиз-клубе, который ещё и притон. Там первоклассные шлюхи работают, между прочим.