— Отлично! Просто великолепно! — глава вскочил со своего кресла
от восторга. Каждый маг разделял его чувства. — Как состояние
объекта?
— Хуже, чем хотелось бы, — лицо мужчины чуть скривилось. — До
этого уже имелись проблемы с личностью объекта, однако после
последнего эксперимента замечены признаки психического
расстройства. Мальчик жалуется на звуки и галлюцинации, даже в
барьере, полностью блокирующем звуки. Если визуальные проявления
можно списать на пробуждение глаз, то насчёт шума ничего не
известно. Вся аппаратура не фиксирует никаких аномалий, влияющих на
образец.
— Понятно. Это неприятно, — пожаловался лидер. — Жаль, что он
единственный ребёнок, но мы взяли все необходимые материалы и
сможем клонировать его в случае смерти. Конечно, лучше дождаться
полного пробуждения глаз и уже после попытаться воссоздать их. В
противном случае займёмся фабрикой клонов.
— Тогда, какие ваши распоряжения?
— Увеличьте нагрузку на испытуемого. У нас больше нет причин
волноваться о здравомыслии объекта, главное — добиться результата.
Товарищи, — обратился он к своим подчинённым, — многие не верили и
насмехались над нами, но теперь мы почти достигли финала нашей
мечты. Легендарные глаза скоро попадут в наши руки! — все радостно
поддержали своего лидера аплодисментами и словами поддержки. —
Скоро мы покажем всему миру, что именно они ошибались, а мы были
правы! И мы достигнем вершины магии, заткнув все остальные
магические организации, с помощью наших глаз всего сущего!
— Да! Ура! За нас, за «Глаза Истины»! — комната наполнилась
ликующими криками.
С момента принятия этого решения, жизнь мальчика наполнилась ещё
большим количеством боли. Тихий писк в самом начале сменился полной
какофонией звуков, постоянно атакуя его мысли. Нескончаемые
головные боли, разноцветные потоки в его поле зрения, даже если
глаза закрыты, пагубно отразились на уже и так сломленное
сознание.
Мысли путались, воспоминания потускнели и обезличились или
вообще стёрлись. Он помнил, что у него была семья, они жили вместе
и им было хорошо, но на этом всё. Ни лиц, ни имён, даже количество
членов его семьи мальчику неизвестно. Имя, которым его нарекли при
рождении, тоже исчезло из воспоминаний, ведь за всё время в
заключении никто не удосужился назвать ребёнка не иначе как
«испытуемый», «подопытный» или «образец».