– Давай попробуем... – я напряг
память сосуда, дабы воспоминания его последних дней стали
моими.
– Только не переусердствуй! А то
может случиться инсульт…
– Вовремя, блин! О таком надо
предупреждать заранее! – я мурыжил память сосуда до тех пор, пока
не заболела голова. – Вообще, ничего такого… Странно… Всё как ты и
сказала – он жил по расписанию и даже мухи не обижал. В прямом
смысле слова. Теперь понятно, почему папаня так удивился.
– Но ведь что-то его взбесило… Может
быть… – она не успела договорить, как двери комнаты вновь
открылись, и в них показался стражник.
– Что… Что здесь происходит?! Ваше
Высочество, вы живы?! – парень лет тридцати, облачённый в
кольчужный доспех и шлем, потянулся к мечу.
– Я сейчас всё объясню… – мне ничего
не оставалось, как притвориться невиновным и по максимуму сократить
с ним дистанцию. – Моему отцу стало плохо, нужно позвать врача.
Пожалуйста, займись этим…
– Пожалуйста?.. – стражник явно не
ожидал услышать от меня нечто подобное. – Господин, кто она такая?
И что здесь делает?! Я её не впускал…
– Она?.. – я показал на Изабеллу и
натянул маску дурачка. – Она моя личная служанка. Уже пару дней не
выходила из покоев.
– Служанка?.. – его явно смутил мой
ответ, но совсем не так, как слово «Пожалуйста».
– Всё верно. А теперь давай, позови
врача, – я приблизился вплотную, дабы лишить стражника возможности
размахивать мечом.
– У… У… Уб… – кряхтел пришедший в
сознание отец.
– Ваше Высочество! – парень
устремился к своему господину.
– Убей… Убей его! – выдавил из себя
папаша.
– Что?.. Извините… Убить?.. –
стражник впал в ступор от недоумения.
– Прости, что так вышло, – сказал я и
свернул ему шею, пока тот не успел повернуться. – Ничего
личного.
Парень упал с застывшим от удивления
лицом, повёрнутым более чем на девяносто градусов. Я поспешил
вытащить его меч и направить на отца. Тот смотрел на меня так,
словно я убил всю его семью. Что отчасти было правдой, ведь этот
стражник был его бастардом, рождённым от служанки.
Вот только я не мог поступить иначе.
Броня закрывала заднюю часть шеи, и мне бы не удалось его вырубить.
А даже если бы я выхватил меч, то на нём бы всё равно осталась
кольчуга. Он бы однозначно попытался забрать оружие, и в итоге либо
преуспел, либо умер.
Поэтому выбора у меня не было.
Сожалел ли я о содеянном? В прошлой
жизни мне доводилось убивать. Хоть то было и непреднамеренно, но в
пацанской драке возможно всё – один случайный удар мог отправить
противника в вечный нокаут. Поэтому нет, я не сожалел, ибо защищал
свою жизнь и свободу. А с учётом последних вводных, относительно
существованию души и всего вытекающего, скорбеть по усопшему смысла
не было.