Автор. Но что же сплачивает всю эту стихию талантов, интеллектов, темпераментов, страстей…
Театр. Элементы дома связывает цемент. Театр связывает – Любовь!
Автор. Любовь… И я любил…
Автор декламирует стихи, с возрастающим напряжением в голосе:
Я вновь окутан волнами добра,
И голову кружат воспоминанья.
Мир возникает – цвета серебра,
Мир, где живут Любимой очертанья.
Бесплотен облик и почти неразличим,
Но невозможно силы напрягаю!
(Слева от лестницы, на сцене возникает и усиливается столб чистого, яркого, серебристого света, в котором стоит прекрасная девушка в серебристом одеянии).
Автор продолжает:
Я оживаю на мгновенье рядом с ним,
И голосу прекрасному внимаю!
Любимая поёт:
Любимый, я храню тебя,
Покой твоей души оберегая.
И ты живешь, как все живя,
Но для порывов силы сохраняя!
Автор тянется к Любимой и поёт:
Судьба! Ты сколько дашь мне жить?
Но я клянусь, что жил лишь в те мгновенья,
Когда мне доводилось рядом быть,
С тобою, о Святое Вдохновенье!
(Столб света гаснет, и видение Любимой исчезает под раскаты органа).
Автор. Моя Любовь погибла… Оставив только боль… Больше никогда! Никогда!!! Отмучился… Всё!!!
Театр. О, Любовь! Вам кажется, что вы всё знаете о ней. Или это было с вами, или о ней вы столько прочитали и столько посмотрели, что она стала обыденной. А только Любовь созидает Вечное. Только Любовь держит вас на Земле. И только Любовь держит элементы Театра вместе. Но Любовь не просто всё скрепляет. Она одухотворяет и вдохновляет Театр.
Автор. Любовь в Театре… Я еще и не приблизился к Вам, но Боже, сколько уже нелюбви критики в меня влили!
Театр. Спокойней, молодой человек! Критики нужны и Вам и Театру! Они разгоняют бездарей, талантливых заставляют быть осторожнее, больше работать… Понятно, что Мы говорим о Критиках с большой буквы! А не о тех, кто напишет за плату, что увидел образ Божий в тарелке щей. Критик – это Человек Беспокойный! Не Разумный, а Беспокойный!
Автор. Критики не умны?
Театр. Поймите, Мы не считаем Критика не умным! Критик не разумен в понимании обыденном. Он действительно не понимает и не принимает за незыблемое всё устоявшееся… Он беспокоен в своем поиске нового. Он сам Автор и поэтому пишет своё: не описание произведения, не навязывание своего видения… Создание, уже рожденное, должно жить своими разными жизнями, которые суть понимания каждого зрителя – соавтора своего спектакля. И лишать Зрителя возможности и счастья открыть самому произведение – этот грех, Мы верим, в прошлом!