- Мне о такой беде в землях
италийских рассказывали – будто бы там раньше целыми городами
погибали от таких извержений гор дымящихся. А еще земля при этом
ходуном под ногами ходит, да так, что многие падают, устоять не
могут. Я представить такое не могла, думала выдумки.
- Нет, так оно и есть – сие
землетрясение называется.
Иван уже не удивлялся знаниям царевны
– к ней отец приставил самых лучших учителей, каких только смог
отыскать среди иноземцев. Даже сестра, даром что королева и долго в
Ливонии прожила, о многом представления не имела. Вчера вечером,
как пришел к ней, так заговорились далеко за полночь – так было
интересно общение. И вот сегодня после заутрени он снова к ней
пришел, но не столько поговорить, хотя и за этим тоже, сильно
пришлась она ему по сердцу, но и по делу. Секрет ей открыл про
ружье и патроны, но не просто так – Ксению Борисовну вовлечь в дело
живое нужно, мирское – это не хоругви и ризы вышивать.
- Сама понимать должна – случайному
человеку эту тайну знать нельзя, а вот тебе могу доверить. Ты знать
должна как патроны снаряжать, как правильно порох взвешивать со
свинцом – для того у меня весы есть. А еще капсюля в гнезда
вставлять – механика особая имеется. Мне делами заниматься нужно, а
патронов мало осталось – две дюжины еще снарядить надобно. Ты
сможешь – разумна и понятлива, я на тебя надеюсь.
Помощь была не нужна, Малой бы
справился сам. Но тут дело в другом – пока ружье показывал, руками
с ней сталкивался, и от нечаянных прикосновений словно искрой
пробивало. А когда за плечи случайно ее взял, обучая приклад
приставлять, то напряглась царевна. А потом размякла, словно
ослабев, и задышала часто. Все же четверть века ей исполнилось, в
самом соку – ей дите родить хочется, любить и любимой быть, а ее
под черное одеяние навечно спрятали. Вернее, посчитал самозванец,
что на «пожизненное» заключение ее приговорил, вот только сам
полгода после этого не прожил. В пепел превратился, которым из
пушки в сторону Польши и пальнули.
- Я все сделаю, княже Иван…
Ее ладошка легла ему на руку, и он
прямо задохнулся от столь нечаянной ласки, посмотрел в ее
замутненные глаза. Хотелось сжать в объятиях и целовать до одури,
но он понимал, что нельзя ни малейшего слуха допустить, пока она
инокиня. Так что наизнанку вывернуться нужно, но заставить
патриарха снять с царевны незаконный и насильственный постриг.
Понятно, что дело это сейчас практически невозможное, но в каждом
правиле есть исключения. Главное, верные доводы подыскать для
архиерея, весомые и убойные, весь вопрос только какие. Ничего,
время есть, с умными людьми посоветоваться можно. А если власть
обрести, то патриарх разом сговорчивей станет, ибо за четыре года
уже три патриарха на Москве сменилось.