– Может быть, не
стоило выгораживать вашего сына? Наказание могло пойти ему на пользу.
– Он – мой
единственный сын. А наказание за изнасилование – это, знаешь ли, не пятнадцать
суток ареста! Да и, к тому же, мы не могли допустить скандала. Это исключено.
– Скандала,
значит?
– Ты так похожа на
свою мать! Такая же моралистка! Да, скандала. Люди нашего положения не имеют
права позориться! У меня не было выбора! К тому же, я продолжала надеяться, что,
когда Дианджело повзрослеет, он осознает все неправильность своих поступков.
С годами он и
правда дорос до соображения того, что купить проститутку дешевле и проще, чем
насиловать честных горничных, но лучше от этого не стало. Алкоголь сменился
наркотиками. После очередной дозы в его жизни появлялись разные люди – мальчики,
девочки, мужчины, женщины! Он катился дальше по наклонной. И я не слепая. Вижу
и понимаю, кем стал мой сын. Да, он испорченный, наглый, слабый, но он – всё
ещё мой сын. И я не могу избавиться от мысли, что в его пороках есть моя вина.
Что, заключив договор с Той Стороной, я
открыла бесам прямую дорогу к своим детям и те владеют ими, а я не могу помочь.
Что пороки и болезни моих детей – это как раз та самая неизбежная плата, о
которой предупреждала Сальма.
Слова Джастины
звучали вполне искренне. Николь даже прониклась на миг её страданиями.
– Весьма может
быть. Но чем я могу здесь помочь?
– Иногда одно
пламя гасят другим.
– А иногда сигара
– это просто сигара. Иногда в пороках человека нет никакой мистики и вины
бесов, есть всего лишь нежелание сопротивляться собственным слабостям и
безответность. Возможно, вам следует попробовать полечить вашего? Слышала, есть
хорошие частные клиники?
– Тебе известно
хоть об одном наркомане, который бы избавился от своей пагубной страсти в
клинике? – с горечью спросила несчастная мать. – Нет! От этой бесовской
зависимости избавления нет. Всё, что там смогут сделать – это не дать умереть
от передозы прямо сейчас, в одночасье. Позволят протянуть немного дольше. Я же
хочу раз и навсегда забыть о героине, дезоморфине и метадоне! Настолько хочу
этого, что готова второй раз продать душу дьяволу! – голос её дрогнул. – Знаю,
ты видишь перед собой сумасшедшую. Но я в отчаянье. В таком отчаянье, что прошу
одного дьявола помочь одолеть другого. Два последних года жизнь всей нашей
семьи превратилась в порочный круг, в котором мы кочуем из одного
реабилитационного центра в другой. Вспышки надежды, редкие периоды ремиссии
становятся раз от раза короче, а глубина падения в черноту депрессии, когда
зависимость возвращается к сыну, с каждым разом всё глубже. Я никому не пожелаю
переживать такое: ты изо всех сил гонишь от себя мысль о том, что всё напрасно.
И на самом деле наркозависимость не возвращается и никуда уходит – она всегда с
тобой, потому что не покидает твоего ребёнка. Времена ты даже ненавидишь его!
Ненавидишь себя. Ненавидишь весь мир. В самые страшные моменты в голову
приходит мысль о том, что, может быть было бы даже лучше, если бы всё
закончилось? Чувство вины за такие мысли невозможно описать словами. Ты гонишь
их от себя всеми силами. Ты твердишь себе, что с приходом нового дня всё будет
хорошо. Но новый день настаёт, а всё становится только хуже. Всё сильнее и
больше выходит из-под контроля.