- Это снова
шутка? – спросил я неуверенно. – В предписании сказано, что у меня
на дорогу три дня.
- Правда,
три? – удивился лейтёха. – Тогда ладно. Ты арестован всего на
неделю за отсутствие чувства юмора.
- Так точно!
– гаркнул я, дабы не усугублять.
***
Гауптвахта
встретила меня… как обычная гауптвахта. Ничего особенно
магического. Неделю за неразвитый юмор там приняли без удивления.
Обыскали, даже в задницу заглянули, отобрали на хранение деньги и
сумку и, как был в парадке, поставили с другими новоприбывшими на
заготовку дров.
Кормёжка
ничем особенным не огорчила и не порадовала. Силушку и ловкость я в
Корпусе прокачал, так что прописывать меня в хате устали ребята.
Трудно объяснить простым не-магам, что против военного мага им всей
губой не светит.
Следующие дни
я разгружал снаряды и патроны, таскал солдатские фекалии на
носилках из полевых нужников в большую яму, чтоб ассенизаторскую
машину лишний раз не гонять, и жмуров в местном морге, а то у них
вечная нехватка санитаров. А на политзанятиях в выходные проникался
миролюбием Гардарики и старался не уснуть.
Служивые мне
поражались. Все они ополчение, основа вооружённых сил Гардарики, а
профессионалы или дружинники на губу не попадают – у них наказывают
по-своему. Я им говорил, что не успел ещё поступить на практику,
слишком тупой для профессионалов.
Ребята
сокрушались, что для дружинников все тупые, и разговор сворачивал
на баб. Не желали парни понять, что первокурсников из училища не
выпускают, требовали описаний моих похождений. И, правда,
тупые.
Но пролетела
неделя на гауптвахте, как глупый, затяжной кошмар. Я снова предстал
в располаге перед дежурным в той же летней парадке с сумкой в руке,
только на этот раз вместе с солдатской книжкой предъявил бумажку с
гауптвахты, где сказано, что кадет Большов, направленный на
практику в дружину боярина Большова, честно отбыл неделю за
отсутствие чувства юмора. Всё осознал, чувство юмора в норме,
замечаний нет.
Воин, скривив
личность, сделал запись в журнале, присовокупил документ и
недовольно проворчал:
- А люди с
техникой мучаются, пока ты невесть где прохлаждался! Обойди этот
дом снаружи и найди капитана Любимого. Скажи, что я
послал.
- Кто «я»? –
спросил я ровным тоном.
- А написали,
что чувство юмора в порядке, - сокрушённо молвил боец и заорал. – Я
– это помощник дежурного! Бегом, кадет, а то практику не пройдёшь!
Некогда мне тут с тобой, не видишь, что ли!