Надо отдать ей
должное, она не подала вида, что виделась со мной. Сначала она обняла подругу,
потом холодно поприветствовала Андрея и затем повернулась ко мне. Протянув
руку, она представилась.
–Ярослава.
–Костя. В смысле
Константин,– я пожал ее теплую ладошку. – Очень…приятно.
–Угу, – она
отдернула руку и повернулась к кинотеатру.– Ну, пошли. Чего стоять. Скоро фильм
начнется.
Соня и Андрей вошли
первыми, и пошли к кассам. Я шел замыкающим и смотрел, как металлическая цепь
игриво болтается на бедре Яры.
–На какой фильм
идем, кстати?– вдруг спросила она у Сони.
–На Сумерки,–
сказала Соня и улыбнулась.– Это идея Андрея! Он знал, что я хочу сходить.
–Блеск…– промычала
Яра и, вздохнув, подошла к кассам. – Один билет. На последний ряд. В самый
дальний угол. Ага, вот сюда. Да мне все равно, что фильм будет не видно. Ага,
спасибо.
Я был так поглощён
рассматриванием Ярославы, что даже не обратил внимания на какой фильм иду. А
когда подошел к кинозалу и увидел афиши, мне почему-то сразу захотелось домой…
Ну, что я могу
сказать…фильм, утомил меня сразу. Я честно пытался смотреть. И даже, кажется,
начал вникать. Но очередное представление моего вида в идиотском свете, добило
меня…светимся на солнце. Ага, как факелы. Весело и задорно. Меняем цвет
глаз…бред какой-то. Нет, не меняем. Глаза у меня мамины, зеленые, и такими
останутся навсегда. И супер способности…м-да. Вампиры- это не герои. Даже
анти-герои. И даже скажу больше – мы не строим козни. У нас нет цитадели зла.
Мы просто живем. Мы нейтральные персонажи. Как будто делать нам больше нечего,
показываться на глаза людям…
А этот вампир…ну,
на экране…Ты мой личный сорт героина…мандарина! Что за глупость?! Вампир не
может испытывать любовь. Мы не приспособлены для этой эмоции. Любовь – это
слабость. Слабость – это риск быть убитым. Да, о нас мало знают, но
осторожность, прежде всего. Именно поэтому я дожил до своих ста двадцати лет.
Я мельком глянул на
Ярославу. Ярослава…старое славянское имя. Интересно, кто ее так назвал?
Наверняка в детстве натерпелась от одноклассников. Но, однако ж, Яра в отличие
от меня на экран не смотрела вовсе. Она закупорила уши наушниками, врубила
музыку и только изредка поглядывала на экран. В ожидании увидеть титры, я
полагаю. Яра иногда хмыкала, увидев ту или иную сцену на экране, но больше
ничего. Фильм ее не заботил. К тому же, она сидела высоко. Намного дальше, чем
сидел я сам. Но это не мешало мне наблюдать за ней.