В свете последних событий дел у них хватало и в Греции. Эпир был
окончательно сломлен и представлял собой отличный плацдарм для
наступления вглубь материковой Греции, чем собственно Филипп уже
давно занимался, пытаясь в одиночку одолеть силы Этолийского союза,
вставшие на его пути. Но, получалось это у него с большим трудом.
Победа над мощным Эпиром далась не просто. Македонский царь,
израсходовав большую часть своих сил, провел ряд безуспешных
попыток в одиночку захватить Ферм, столицу Этолии, поразив союз в
самое сердце, но потерпел сразу несколько поражений от яростно
защищавшихся союзников и счел за благо приостановить наступление до
подхода военной помощи, которую обещал ему Ганнибал. Царь Филипп
отошел назад, охватив Этолию с севера и запада по границам вдоль
реки Ахелой, для чего пришлось, расположить свои измотанные
непрерывными боями войска частью на территории захваченного Эпира и
частью в Акарнании, с некоторых пор входившей в Эллинский союз,
созданный самими македонцами.
Прошло не больше полугода со взятия Рима, и Федор, перебравшийся
вместе с семьей вслед за Ганнибалом в Тарент, остававшийся пока
столицей Италии, уже скучал по новым походам, хотя и порядком устал
от войны. И вот новый поход начался. Собственно, пока войска
Карфагена, освобожденного от власти сената, штурмовали Рим, война в
Греции шла с неослабевающей силой. Да и разгорелась она, как мог
припомнить Федор, лет десять назад, если считать ее началом
последнюю вспышку свободолюбия эллинов. Македония, как одна из
наследниц великой славы царя Александра, и тогда еще дралась с
Эпиром, войсками Этолийского и Ахейского союзов, Спартой и Афинами
за подтверждение своих прав гегемонии надо всеми греками, которые
эту власть признавать над собой никак не хотели. Македонцы вступали
в сговор и союзы то с одной частью греков, чтобы ослабить других,
то резко меняли курс. В общем, война в Греции шла без конца, с
переменным успехом и непрерывным кровопролитием.
Федор, в силу своего участия в военных делах Карфагена, вынужден
был разбираться в политике, хотя и не любил этим заниматься. И
сейчас он искренне пытался разобраться в хитросплетениях
всевозможных союзов, в которые объединялись большие и малые
греческие полисы, чтобы хоть как-то защититься от наседавших со
всех сторон захватчиков. Впрочем, союзы эти регулярно грызлись и
дрались между собой, даже если и не было никакой внешней угрозы.
Поэтому главным здесь оставался вечный вопрос, – «Вы против кого
дружите?», – на который Федор пытался сам себе ответить, читая
донесения разведчиков из-за моря о том, что происходило в
Греции.