Обижать любимца публики без «предварительных ласк» себе дороже.
И Лик-тики это прекрасно понимал.
Лидер морфанов остановился в пяти метрах от меня. Правильная
дистанция — не слишком близко, чтобы успеть среагировать на
возможную опасность, и не слишком далеко, чтобы это не выглядело
так, будто он меня боится.
Телохранители окружили вожака полукольцом, а парочка самых
здоровых выдвинулась вперёд, почти полностью закрыв охраняемый
объект своими телами. Весьма разумно — и разговору не помеха, и
вполне надёжная защита от возможного нападения.
Похоже, Лик-тики сделал правильные выводы и весьма серьёзно
озаботился собственной безопасностью. Его бойцы практически не
уступали размерами тем охотникам, которые вышли против нас на суд
камня. Серьёзные ребята. Надеюсь, мне не придётся проверять,
насколько они готовы умереть за своего шефа.
Лик-тики изучал меня холодным взглядом. На его неподвижном,
будто бы вылепленном из гипса лице не было видно даже отголосков
эмоций или чувств. Но мы оба знали, что совсем недавно он испугался
моей силы.
И это знание, с одной стороны, ставило лидера морфанов в
уязвимое положение, а с другой, серьёзно осложняло ситуацию.
Можно пощадить врага, простив ему его промах... Но простить
врагу свою собственную слабость практически невозможно.
Мы смотрели друг на друга уже где-то четверть минуты. Лик-тики
понимал, что время играет на его стороне, и не спешил начинать
разговор.
А вот мне нужно было торопиться — рана на боку потихоньку
сочилась кровью. Совсем чуть-чуть, но даже такая мелочь вытягивала
остатки сил. Учитывая, что организм и без того работал на износ,
всё это могло закончиться очень печально.
Поэтому я улыбнулся и, сопроводив слова лёгким кивком, негромко
произнёс:
— Говори.
Лэйла издевательски хихикнула. Ноздри Лик-тики раздулись от
гнева. Он понял, что его только что поставили на место слуги,
которому господин, наконец, разрешил открыть рот.
Моя улыбка стала чуть шире — это ещё сильнее выбесило лидера
морфанов. Замечательно. Нестабильное эмоциональное состояние
значительно снижает концентрацию, а это как раз то, что мне было
нужно.
— Ты совершил недопустимое, челоувек Феликс, — произнёс через
мгновение Лик-тики, с трудом подавив свой гнев. — Ты нарушил
правила поединка.
Он указал на камешки, оставшиеся от того валуна, который Усач
притащил на бой в своей безразмерной утробе.