В загородный особняк олигархического приятеля Пупсика мы были приглашены к половине девятого.
Стоило мне увидеть разодетую Марину (сапоги-чулки из красного бархата, короткое платье с щедрым вырезом на спине, пушистый шарфик из страусиных перьев), как я поняла, что:
а) во флирт-поединке с олигархами у меня нет против нее ни единого шанса;
б) у нее, в свою очередь, нет ни единого шанса влюбить в себя кого-нибудь из них, потому что респектабельные мужчины не любят связываться с дамами, которые одеты, как звезды кордебалета трансвеститов.
Она была красива той отчаянной красотой, от которой замирает дыхание, убыстряется ток артериальной крови, а в голове снулыми черепахами начинают ворочаться нелицеприятные мысли, какой пластический хирург сотворил это совершенство и сколько это стоило. Красива и нелепа – нелепа до безобразия!
– Ну, как я выгляжу? – Настроение ее было приподнятым, Маринка уткнула кулаки в худосочные бока и покрутилась передо мной, как исполнительница роли снежинки на детсадовском утреннике.
– Э-э-э… – только и смогла протянуть я.
– И я того же мнения, – проигнорировав панику в моих глазах, Маринка поправила и без того идеальную прическу, – ну что, вперед, городские воительницы? Возьмем их штурмом, вырвем их сердца! Что-то мне подсказывает, что сегодняшним вечером в Москве уменьшится количество холостых олигархов.
Что-то мне подсказывало, что нас ожидает катастрофа. И предчувствие меня не обмануло.
Len'a (crazy) милостиво прислала за нами водителя своего Пупсика. Всегда предупредительный с нею, он почему-то решил, что мы прилетели на этот праздник жизни с планеты обслуживающего персонала, а значит, с нами можно общаться по-свойски. Всю дорогу он травил анекдоты, при этом норовя ткнуть Маринку, сидящую рядом с ним, пальцем под ребра. Анекдоты были либо бородатыми, как Карл Маркс, либо, по всей видимости, найденными на сайте porno.ru – с юмором ниже пояса и изобилием матерной лексики. Сначала мы старались держаться вежливо – изо всех сил улыбались и даже послушно посмеивались в тех местах, когда он замолкал и выжидательно на нас смотрел. Но наша покладистость стала катализатором, пробудившим ото сна наглость высшей категории.
Водитель поелозил широкой ладонью по Маринкиному колену, влажно сверкнул глазами и выдал: