- Что ты хочешь взамен?
- Тебя.
Он так быстро проговаривает. На секунду
кажется, что я ошиблась. Ну, правда? Зачем ему я? Ничего ценного во мне нет.
Обычная баба, если уж говорить на его примитивном языке.
- А если я не
соглашусь?
В услышанное все еще слабо верится. Может
опять пошутил? Он ведь шутник тот еще.
- Тогда свои
проблемы решай сама. Или повесь их на того мужика, который тебе ребеночка
заделал.
Столько злости в его словах к ни в чем не повинному
ребенку, что меня прорывает.
- Это ведь
твои головорезы дочь мою похитили! А может даже по твоей указке действовали! -
несу полный бред, но меня уже не остановить. С места подскакиваю. Начинаю бить
по широкой твердой, словно камень, груди, - это все ты виноват! Ты! Ты! Гад!
Бегемот толстокожий! Орангутанг озабоченный! Ненавижу тебя! Нена…
- Достала!
Один взмах его руки и меня как бабочку
прибивает к стене. От выражения его лица внутри запускаются странные совершенно
противоположные друг другу процессы. Одна часть меня трясется в страхе. Другая
- предвкушает. Предвкушает что? Я додумать не успеваю, как и высказать
очередную порцию оскорблений, ведь уже в следующую секунду мои губы затыкает
поцелуй.
Пару раз ударяю по широким плечам. Но скорее
от безысходности. И ежу понятно, мне с моими силенками даже больно ему не
сделать, не то что попытаться оттолкнуть. Он же скала. Носорог недоделанный.
Неандерталец. Такие в первобытнообщинном строе били девушек дубинками по голове,
а затем тащили в свою пещеру. Этот хоть не дерется. Пока.
Но вопреки возмущенному донельзя мозгу, мое
тело явно думает иначе. Вернее, оно даже не думает. Просто тянется к майору.
Тянется к этому огромному мужчине, как к единственному маяку на всем огромном
бушующем океане. Он спасет. Он защитит.
Но это неправда. И забывать об этом нельзя.
Он скорее растопчет и сломает. И я не должна соглашаться на его условия. Не
должна. Только выбора у меня, похоже, нет.