– А целовался как? – выдыхает мне в губы.
– Кто?
– Жених твой. Как его там – Олег? – Киваю,
рассматривая его лицо и задерживаясь на небольшом шраме. Медленно
поднимаюсь, отходя к стене под натиском Глеба, пока не упираюсь
лопатками в стену, загнанная в капкан. – Трахал он тебя плохо
– это я понял, а целовал?
– Хорошо.
– Неправда. Ты скривилась. – Язвительная ухмылка
приклеивается намертво, пока он, наступая шаг за шагом, не
приближается вплотную.
Сейчас, вспоминая поцелуи Олега, действительно возникает желание
скривиться – интенсивные облизывания моего лица никогда не
возбуждали, скорее, я сводила всё к сексу, чтобы избавиться от
противных манипуляций. Как целуется Глеб? Именно этот, совершенно
неуместный вопрос, всплывает в самый неподходящий момент, когда я
гипнотизирую его губы.
– Не надо… – шепчу, упираясь ладошками в мускулистую
грудь.
– Ты же хотела оторваться, забыться, или я не так
понял?
– Так.
– Даже сказала, что ответила бы взаимностью понравившемуся
мужчине.
– Да.
– Я не нравлюсь? – Проводит костяшками пальцем по
скуле – мягко, едва касаясь, – спускается ниже, вызывая
мурашки, предательски покрывающие тело. – Напиться не
предлагаю, а вот всё остальное вполне осуществимо, – шепчет
мне в губы, почти касаясь, но всё же держит дистанцию в несколько
миллиметров. – Решайся.
– Это неправильно, – мямлю, почти решившись поддаться
мужчине.
– Нет понятия «правильно», Арина. Есть понятие «мне хорошо»
и «мне плохо». Что выбираешь ты?
– Первое. Но…
Нет возможности закончить, потому что Глеб накрывает мои губы
своими, нагло проталкиваясь языком до самого горла. Не успеваю
среагировать, полностью впуская на свою территорию и принимая новую
для себя ласку. Алчно, грязно, глубоко – чистый секс. Так
захватывающе и сногсшибательно, что ноги подкашиваются. Пытаюсь
оттолкнуть непробиваемый монолит, но лишь притягиваю ближе,
цепляясь пальцами в ткань рубашки. Не замечаю, как отвечаю мужчине
и, прикрыв глаза, сдаюсь адскому напору жара, проникающего в меня и
пробирающего до самого сердца.
Всё кажется несущественным, сжавшимся до маленькой точки в одной
квартире и нас, жадно пожирающих друг друга. Больше не думаю, не
предполагаю и не сдерживаюсь, постанывая в этот голодный рот,
который меня порабощает. Тело напрягается, а затем простреливает
тёплыми импульсами, отзываясь на прикосновения этого мужчины. Он
словно знает, какие именно точки необходимо затронуть, чтобы
женщина рухнула в его объятия, готовая на всё.