– Не верьте. Я тоже не верю в это, – чувствую, как боль разливается по телу, мне нечем дышать. Но сейчас не время думать о своем самочувствии. Передо мной убитая горем мать.
– Ты же поехала к нему! Как ты выбралась? Если ты жива, значит и он… Немедленно расскажи мне!
– Я не успела добраться до яхты. Успокойтесь пожалуйста. Если вам станет от этого легче, могу извиниться, за то что жива. Простите, что побеспокоила вас. Я зашла только за сумкой.
Чувствую себя ужасной стервой, произнося все это.
– Нет, пожалуйста, останься, – моментально меняет тон женщина. – Не оставляй меня одну.
– Может быть позвонить кому-нибудь? Подруге?
– Пожалуйста, расскажи мне, что ты видела? Как же ты не добралась до яхты, если тебя целые сутки не было? – заваливает меня вопросами.
– Я встретила друзей, – отвечаю нехотя.
Мне совсем не хочется признаваться в том, что это совсем не друзья, а мужчина, который хочет со мной отношений. Это не то что нужно рассказывать своей свекрови, хотя у нее сейчас есть проблемы поважнее чем заподозрить меня в распутстве.
– Мой сын погиб, а ты тусила с друзьями? – округляет глаза, чувствуется что Виолетта снова готова спустить на меня всех собак. Вряд ли я смогу ее убедить в том, что не погибла по счастливому стечению обстоятельств. Наверное, свекровь предпочла бы чтобы в этот момент я была рядом с Владом. Могу ли винить ее за это?
Я сочувствую ее состоянию всех душой, но измываться над собой не позволю.
– Виолетта, если вы хотите выместить свою боль на мне, то я против, – отвечаю резко. – Я хочу вернуться в Россию. Не буду вам здесь мешать, – снова беру сумку, собираясь уйти.
Женщина снова начинает плакать, причитать, у нее начинается истерика и мне приходится остаться. Полдня вожусь с Виолеттой, отпаиваю её успокоительными, меняю влажные полотенца на лоб. У свекрови раскалывается голова и поднимается температура. Ей действительно очень плохо. Уговариваю её вызвать врача, наверняка если она здесь долго живёт, у неё есть знакомый доктор. Но упрямица отказывается даже говорить на эту тему, продолжает причитать, бесконечно стонет. Но хотя бы уже не оскорбляет меня. Наоборот, благодарит, говорит что не представляет что бы делала, если бы я не приехала.
– Ты любила моего сына, я это знаю. Пожалуйста, Стася, не уезжай, останься со мной.