Получив свой заказ, я приступил к
дегустации местного пойла. Приятная горечь на языке добавила и без
того хорошему настроению несколько баллов. Вообще, с момента моего
вселения в это тело сегодня первый день, когда я заправляю его
пищей. Ни чувства голода, ни позывов ко сну я так ни разу и не
ощутил за последнюю неделю, даже после беготни по всей планете я не
чувствовал себя уставшим физически. Просто морально заманался и
пару дней отмокал на солнце. Чудо, а не организм! Осталось только
убедиться в «безотходности производства», тогда я и вовсе дифирамбы
своему телу буду растягивать. Теперь мне не нужно спать, не
обязательно есть, моя память позволяет запомнить всё, чего
коснулись органы чувств, а сила и вовсе превосходит все понятия
добра и зла.
Не стоит также забывать и остальные
мои способности, как те же лазеры из глаз. Контроль и управление
этой уберваффе и вовсе стоит отдельного упоминания.
Возвращась к тем же клеймённым,
стоит уточнить, что я не сразу врубил эту способность. Здраво
опасаясь в первый раз оставить кучку пепла вместо знака расплаты, я
сначала опробовал её на окружающих мелких предметах. Старался не
уничтожить цель, а точечно воздействовать на её поверхность,
оставляя видимый след. В отличие от контроля силы, получилось это у
меня не сразу. Я напрягал глаза, добиваясь появления чувства тепла.
Не как напрячь глазные мышцы для фокусировки взгляда, а по-другому.
Эта способность, как и чувство пространства, появилась у меня сама
собой, будто прописанная в списке инстинктивных навыков. Сама
способность, но не умение филигранно её контролировать. Любая
дощечка, любой камушек в первые десятки попыток норовили изчезнуть
с лица земли. В месте воздействия просто испарялась сама материя,
не оставляя после себя ничего. Тогда я понял, что мощность лазера
слишком высока и попробовал снизить интенсивность излучения. Как ни
странно, это помогло. Сначала снизилась скорость прогорания
объекта. Затем — площадь сжигаемой поверхности, когда я, пользуясь
суперзрением, всматривался не во всю цель, а в молекулы, из которых
она состоит. Вот тогда дело пошло быстрее и успешнее. Уже вскоре я
мог сделать на аверсе одноцентовой монеты гравировку толщиной в
сотую миллиметра, идеально повторяющую изображённый профиль
Линкольна.