Бегло посмотрев глазами и остальные
фотографии, я перевёл взгляд на ноутбук, любезно повёрнутый ко мне.
На экране был зациклен короткий ролик, а местом действия выступала
одна из посещённых мной улиц какого-то европейского города. Мотаясь
по планете, я не часто смотрел на указатели, но этот город, как и
все остальные места, помню отлично, хоть и не знаю названий.
На краю этой улицы были двое: лысая
женщина в неопрятной грязной одежде стояла лицом к камере, а перед
ней, соответственно, спиной к объективу, вся сжалась девочка лет
тринадцати. По яростному выражению лица взрослой и по заведённой
для удара руке с ржавой трубой можно было легко понять
происходившее там. Однако в следующую секунду, вместо удара, эта
женщина уже болезненно прижимает левую руку к щеке, а рядом с ней,
стараясь успокаивающе улыбнуться напуганной девочке, стоит мужчина
в обычной неброской одежде. Спустя пару мгновений кадр показывает
ту же улицу, но рядом с опасливо оглядывающейся женщиной уже никого
не было. Длительность ролика — четыре с половиной секунды.
Что же до его содержимого — так всё,
в принципе, и было. Я тогда в очередной раз чуть не сорвался и
вместо клейма хотел оставить в башке той суки сквозную дыру, но всё
же данное самому себе слово решил не нарушать. Не сказать, что это
было просто, — я никогда не был приверженцем принципа «нерушимости
слова» и прекрасно понимал, что каждая отдельная ситуация требует
отдельного решения.
Однако в тот момент имели значение и
некоторые внешние факторы:
Во-первых, я попал в другой мир и не
хотел начинать с убийств не то что новую страницу своей жизни, а
скорее первую строку новой книги;
Во-вторых, возможности мои выросли
настолько, что за нулями этого коэффициента попросту не угнаться, а
под гнётом чувства силы и власти устоять сможет лишь истинный
праведник, к коим я себя никогда не относил;
В-третьих, всем и всегда не помочь,
какими бы возможностями ты ни обладал: сделай так один раз, два,
три, но в итоге либо сломаешься и возненавидишь весь мир, либо весь
мир возненавидит тебя, потому что везде не успеешь, а людям так
нужно кого-то в чём-либо обвинить;
В-четвёртых, мир моего попадания
кое-в-чём отличался от родного, — здесь всегда были, есть и будут
те, кто имеет безграничную власть над чем-либо, будь то магия,
технологии или само мироздание, — и попадаться таким на глаза мне
не хотелось.