— Твой противник здесь, Громчик! — оскалилась Амелия и хлопнула
по кнопке на ошейнике парня.
Тотчас четыре иглы вонзились в его шею. В колбах, которые Гром
принял за шипы на ошейнике, забулькатила алая жидкость.
Вливаясь через иглы в тело бедного парня, алхимия Магистра Плюща
причиняла тому нестерпимую боль. Он схватился за ошейник в тщетной
попытке сломать его.
Он хрипел, его глаза наливались кровью. А все худощавое тело с
выпирающими костями начало раздуваться.
Раздались мышцы, вылезли алые вены.
В считанные секунды немощный парень в наморднике вырос в
мускулистого гиганта под два с половиной метра ростом.
— Сдохни! — взревел он и обезумевшим от боли быком понесся к
Грому.
В тот же самый момент Соня толкнула девочек к мусорным
контейнерам.
— Прячьтесь!
Один из близнецов выхватил из перевязи самодельную гранату и
швырнул в воровку.
— Гыхы! Обожаю прятки!
Соня нырнула к одной из куч хлама, что валялись в переулке. И в
последний момент выудила из нее спрятанный заранее кнут.
Он змеей взвился в воздухе и со звонким хлопком отбросил гранату
на крышу ближайшего дома.
Раздавшийся над головами бандитов взрыв не смог заглушить
воробьиную трель, исходящую из мехапротеза Грома.
— А ты, Амелия, никогда не слышала, за что меня
прозвали Громом?
Надменная улыбка слетела с лица Магистра Плюща, когда Капитан
банды Кроликов встретил накачанного алхимией амбала своим
механическим кулаком.
Из боевого протеза во все стороны ударили синие молнии, а
воробьиная трель взорвалась над подворотней оглушительным
громом.
***
Два легионера взмахнули дубинами, нацелившись на голову
Вика.
Он резко провалился вниз и вперед. Дубины, столкнувшись,
лязгнули где-то за спиной. Получившие отдачу содаты
пошатнулись.
Бывший чемпион воспользовался их заминкой и саданул собственными
дубинами по коленям противников. Хрустнули суставы, заревели от
боли припавшие легионеры.
Обернувшись, Вик обрушил дубины им на головы. После рванул
дальше, к машинам.
Вдогонку бросились сразу десяток солдат. Но в узкий проход между
двумя монструозными автомобилями протиснуться за раз могли только
двое.
Так, лавируя между машинами и паробайками, бывший чемпион
раздавал оплеухи всем, до кого мог дотянуться. Иногда, правда,
отхватывал и сам.
В боку кололо, когда он пытался вдохнуть слишком глубоко. А
руки, которыми он прикрывал лицо от выстрелов паром, горели
огнем.