Будто в доказательство его мыслям, они стянули друг с друга
покрывала. Оголились их высокие стоячие груди, плоские животы и
крутые бедра, омытые серебристым ночным светом.
Под голодным взглядом чемпиона девицы вмиг покраснели, что было
заметно даже в полумраке, и в невинном жесте сомкнули смуглые
бедра, спрятав ложбинки между ними в таинственных тенях.
Это было забавно и чертовски возбуждающе, если знать, что не так
давно Виктор уже видел там все, что можно было, а в воздухе все еще
стоял терпкий запах секса.
— Туру-ру-ру-ру!
Издав разочарованный рык, он похлопал девиц по бархатным бедрам
и поднялся с кровати.
— Надо помочь этому… самоубийце. Я скоро.
От тона его голоса девушки вздрогнули.
Оставив спальню, Бойков прошел в просторную гостиную, где
отыскал свои брюки, а оттуда в открытого типа кухню с барной
стойкой.
—Туру-ру-ру-ру-ру!
Напрочь игнорируя мелодичную дверную трель, он включил свет и
принялся смывать с лица остатки ночного веселья.
Не то, чтобы ему не хотелось прямо сейчас вылететь наружу и
переломать навязчивому гостю все пальцы. Нет, даже больше:
переломить хребет и сбросить с последнего этажа небоскреба в центре
Дубая.
Ведь Бойков был чертовски зол! А выводить из себя чемпиона мира
по смешанным единоборствам никогда и не для кого не было хорошей —
и безопасной идеей. Особенно, когда он праздновал свой юбилейный
десятый год удержания чемпионского титула.
Завтра… вернее, уже сегодня у него начинались пресс-конференции,
интервью, съемки в рекламе, торжественные открытия. И все это
только на первой неделе.
Вместе с ежедневными тренировками у него едва оставалось время
на здоровый сон.
Поэтому, начиная с двадцати двух лет, когда Виктор впервые
завоевал чемпионский пояс и титул Несокрушимого, на протяжении всех
следующих десяти лет ночь после победы была единственным временем в
году, когда он мог позволить себе покутить в клубе и расслабиться с
девочками.
И он был готов порвать любого, кто мешал ему в этом!
Но, к сожалению, не сегодня.
Его пентхаус располагался в башне Аль-Гиаба. Он выкупил весь
последний этаж, до которого нельзя было добраться без специальной
ключ-карты от лифта. Потому, исключая всегда предупреждающую о
своем визите прислугу, заявиться к нему посреди ночи мог только
один человек.
И в этом случае Бойкову оставалось только тешить себя надеждой,
что ожидание за дверью злило незванного гостя не меньше, чем его
самого нежданный визит.