– Кто ты?
– Все-таки невероятно, мама. И откуда ты берешь сюжеты для своих
творений? Только не рассказывай мне вновь про сны!
Дана остановилась около картины, где ярко-оранжевое небо
соседствовало с темно-багровыми огромными стволами неведомых
растений. Странные деревья тянули невообразимые ветви-факелы к
зрителю, как будто хотели схватить, поймать его. Только напрасно, и
это разочарование, предчувствие неудачи ощущалась в их
движении.
– Кого они хотят поймать, мама?
– Кто?
Мама закончила разливать в толстые фужеры вино и подошла, кинув
короткий взгляд на картину.
– Эти деревья. Ты видишь, как они размахивают своими узловатыми
конечностями?
Елена только пожала плечами и протянула дочери фужер с огненным
напитком. Искра попавшего в западню солнечного луча то гасла, то
вновь зажигалась в глубине жидкости необыкновенной звездой. Мама
пила редко, так она говорила. Обычно с Даной. И еще иногда одна.
Когда грустила. И всегда только красное сухое вино. Тягучее и
темное-темное.
Глоток вина и еще один взгляд на картину.
– И действительно, похоже. Вадим же тебя отпустил?
Такая резкая перемена темы разговора совсем не удивила. В
обсуждении своего творчества мама была немногословна, как и в
обсуждении друга своей дочери. В ее словах на самом деле не было
вопроса. Последнее время он отпускал ее слишком легко. Слишком.
Казалось, кроме этого в их отношениях ничего не изменилось. Он
был все таким же страстным любовником, все так же любил делать ей
маленькие сюрпризы, вывозить на пикники с друзьями, ходить в клубы,
где зажигал не по-детски. И все же, все же какая-то темная тень
легла на их отношения. Она сама не могла понять, в чем дело, но
камень на сердце заявлял о себе, причем всегда как-то без видимой
причины.
– Да, конечно, мама. Ты же знаешь, к тебе я всегда могу
приехать.
Они вернулись к окну, и Дана ощутила, что беззвучный крик здесь,
у этой картины, всегда бьющий по вискам, стал постепенно
отдаляться.
– Ну хоть в этот раз голова не заболела? Я тебе удивляюсь,
каждый раз жалуешься, и каждый раз приходишь посмотреть.
– Я хочу понять. За твое здоровье, мамуля.
Сколько Дана помнила, рисование было единственным занятием,
которое привлекало маму по-настоящему. Нет, несмотря на отсутствие
финансовой необходимости, она даже ходила в офис этой своей
конторы, продолжала работать и постоянно сидела за переводами. Но
исключительно “чтобы быть в тренде”.