– Пока что ни о подвигах, ни вообще о битвах речь не идет, – уклончиво ответил Мафей, решив не тратить силы на теоретические споры раньше времени, но в последний момент, когда дело уже действительно дойдет до сражения, упереться и стоять на своем до конца. – Мы даже не знаем, с чем имеем дело и что от нас потребуется. И для начала хорошо бы хоть в этом разобраться.
– Маленький хитрец. – Мэтресса понимающе усмехнулась и взглянула на огромные часы, подозрительно напоминающие гроб. – Что ж, раз ты приглашаешь меня прогуляться в соседний мир, полагаю, мне следует переодеться и предупредить Элвиса. Это займет не больше часа.
– Да… – Мафей замялся, не зная, как бы потоньше намекнуть на некоторые нюансы предстоящего путешествия. – Вы оденьтесь как-нибудь… ну попроще… Там… словом, там очень грязно.
Мыш оторвал взгляд от зеркала и оглянулся:
– Интересно, что можно сделать с этим помещением за час, чтобы его хоть на глаз можно было определить как человеческое жилище, а не сарай для содержания животных?..
– Я здесь вчера убирал! – возмутился хозяин.
– В самом деле? – восхитился волшебник. – То есть вы хотите сказать, что до уборки оно было еще грязнее? Но, может быть, если хотя бы вымыть пол…
– Да я его мыл только в понедельник!
– Простите, но сегодня уже четверг, если мне не изменяет память, и, судя по тому, что я вижу, по этому полу все прошедшие дни ходили в обуви… Нет, я не настаиваю, это ваш дом и ваше право решать, но Морриган может неправильно понять…
– О нет, только не надо опять про грязь!
Мафей стремительно обернулся в кресле. Этот неунывающий голос он узнал сразу, но все же поспешил убедиться, что не ошибся и это действительно пропавший мэтр Ален стоит в дверях, радостно приветствуя коллег.
– А стучаться тебя не учили? – укоризненно поинтересовалась Морриган, строго нахмурив брови, словно непослушного воспитанника отчитывала. – Входи, не стой в дверях! А черепашка Шарлотта и ворона-маньяк с тобой?
– Тебе уже кто-то рассказал? – прыснул гость, чуть отступая в сторону, чтобы мэтр Силантий тоже мог войти. – Джоана еще отмывается и отдыхает, просила до завтра ее не трогать. А наша черепашка – вот она, прошу любить и жаловать… Ой нет, я не могу… Маленьких черепашат…
– Вот уж дурносмех! – неодобрительно прокомментировал Силантий, искоса поглядывая на хохочущего Алена. – Как только дар речи обрел, так и не может остановиться! Все ему хихоньки! А у меня, между прочим, кто-то кресло стащил любимое! И никто ничего не видел и не знает! И где мне его теперь искать?