Я прошёл в спальню Луизы и нашёл её в страшных конвульсиях, из тех, против которых жгут обыкновенно перья, что мне и пришлось сделать в той комнате. Я успокоил кузину и попросил её позволить мне остаться с ней, на что она дала своё согласие. Через несколько минут судороги ослабли и, наконец, вовсе прекратились. Девушку ещё тряс озноб, но она лежала неподвижно; глаза её были затуманены, лицо медленно теряло свою бледность, дыхание становилось тише. Она затихла, но вдруг начала разговаривать, как будто в комнате были люди, мне не видимые. Я попытался и сам заговорить с ней, но она не обратила на мои слова никакого внимания. Тогда я положил ей руку на лоб, и она сказала: «Держи так, это укрепляет меня». Я понял, что то было сомнамбулическое состояние, хотя врачи уже много месяцев пытались лечить её от лихорадки. В таком положении девушка оставалась ещё пару часов, после чего она сама проснулась и была очень удивлена, увидев меня у своей постели.
На следующий день всё повторилось вновь, но припадок наступил уже в начале ужина. Я остался за столом, однако вскоре кузина позвала меня к себе. Когда я пришёл, судороги уже почти прошли, и у больной был только озноб. Она попросила положить ей руку на лоб, что облегчало её страдания. Я сделал это и спросил её, что она чувствует. «Я становлюсь более сильной», – последовало в ответ. «Что же укрепляет тебя?» – «Материя, которая течёт от тебя ко мне» – «Что же это за материя?» Она долго не могла подобрать слова, но, наконец, сказала: «Магнетическая материя, но это слово мне не нравится», – «Откуда же исходит материя?» – «Из крови», – «А нервы?» – «Они лишь посредники, которые собраны в кончиках пальцев. Через них течёт материя», – «Почему тебе нужна эта материя?» – «Потому я пролила или потеряла её из-за невежества врачей и из-за неправильного обращения со мной окружающих» – «Как передается тебе эта материя?» – «Лучше всего – при поглаживании, таком, будто приклеивают пластырь». Конечно, речь шла о магнетизме рук. После вышеописанного поглаживания она ослабла и сказала, что ответы на вопросы её утомляют. Она заснула немного раньше, чем прошлым вечером, а когда проснулась, вновь не могла понять, зачем я сижу рядом с ней.
Каждый вечер кузина впадала в свой странный сон, который всё удлинялся, в то время как судороги длились короче. И каждый раз я должен был приходить к ней, когда же я запаздывал или уходил, она начинала беспокоиться, и это беспокойство могло довести даже до конвульсий. В обыкновенном состоянии она совершенно не помнила того, что происходило с ней в сомнамбулическом сне, и не отмечала даже, что проспала больше обычного. Однажды я спросил сомнамбулу: «Какой болезнью ты страдаешь?» – «Душевной болезнью», – «Отчего же она случилась?» – «Из-за неверного воспитания в детстве, когда все потакали моим желаниям. Уже в 12 лет я стала лунатиком и часто вскакивала во сне. Затем пришли врачи. Они пускали мне кровь, вместе с которой уходила и материя, что только усугубляло мою болезнь. Другие давали мне опиум и хинин, что мешало кровообращению и вело к истощению», – «Можешь ли ты выздороветь?», – «Ещё не знаю, не могу сказать», – «Почему же?» – «Потому что я ещё не в состоянии об этом сказать». Она очень ослабела, и я не повторил своего вопроса.