–
Ну тогда командиром буду я!
Римма Марковна, которая молча и терпеливо
слушала наш спор, наконец, не выдержала и поставила точку в
дискуссии:
–
В общем так. В субботу с утра в Малинки поедем все, а вернемся в
воскресенье, – проворчала она. – И нечего свои аферы на выходных
проворачивать.
–
Но я вообще-то планировала в субботу сходить в парикмахерскую, –
возмутилась я.
–
Ничего не знаю! Яблоки собирать надо. И грибы.
Этот день ничем не отличался от других
рабочих дней в депо «Монорельс»: туда-сюда сновали рабочие и
конторские служащие, а в директорском кабинете, как всегда по
четвергам, шло рабочее совещание. Обычно сначала Иван Аркадьевич
начинал из самых важных объявлений, затем прогонял по рабочим
вопросам.
Однако сегодня привычный порядок был слегка
нарушен.
–
Знакомьтесь, товарищи. Это – Кашинская Татьяна Сергеевна, –
представил Иван Аркадьевич хрупкую миловидную женщину в скромном
сером костюме, которая застенчиво покраснела при упоминании её
имени.
Все с повышенным интересом принялись
разглядывать новенькую.
–
Товарищ Иванов пока поработает на месте Мунтяну. Там как раз нужно
технику безопасности подтянуть, а вот коммунистической агитацией и
пропагандой у нас теперь займется Татьяна Сергеевна.
Народ с жадным любопытством впитывал
подробности.
–
Татьяна Сергеевна, это Лидия Степановна Горшкова – кивнул на меня
Иван Аркадьевич. – Она ваш непосредственный руководитель. Все
рабочие вопросы будете решать с ней.
–
Очень приятно, – мило улыбнулась я.
Кашинская чуть робко вернула мне
доброжелательную улыбку.
«Сработаемся», – мелькнула у меня
мысль.
–
Иван Аркадьевич, – на всякий случай уточнила я, – получается это
направление обратно мне возвращают?
–
Да, приказ будет сегодня, – коротко кивнул он и переключился на
другие насущные вопросы.
После окончания совещания я подождала
Кашинскую и предложила ознакомить её с коллегами и вверенным ей
фронтом работ.
Сначала мы прошлись по всем кабинетам, где я
представила её сотрудникам конторы, затем повела в промзону. Правда
показала лишь издали, водить по грязным цехам в её белых туфельках
на высоком каблуке показалось мне негуманным. Вот завтра как раз
буду там акты подписывать и её заодно возьму. Нужно только не
забыть предупредить, чтобы взяла старую удобную обувь (гибель моих
апельсиновых лоферов я не могла забыть до сих пор). Хорошо, что мы
женщины и понимаем друг друга.