Вследствие совершения законным представителем общества – руководителем преступления, направленного на уклонение от уплаты налогов, причиненный ущерб в виде неполученных бюджетной системой денежных средств подлежит взысканию по основаниям, предусмотренным ст. 1064 ГК РФ, как вред, причиненный преступлением.
Более того, суд указал необоснованной ссылку на то, что Общество несостоятельным (банкротом) не признано, из ЕГРЮЛ не исключено, а потому возможность взыскания с юридического лица неуплаченной суммы не утрачена, поскольку к руководителю не предъявлялся иск о взыскании неуплаченных налогов, а доказательств того, что Общество имеет возможность уплатить соответствующие налоги, не приведено.
Кроме того, судом именно в доказательство того, что организация не в состоянии заплатить указанные налоги, приведено Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 02 июля 2015 г. о введении в отношении Общества процедуры банкротства – наблюдения.
Таким образом, отвечая на поставленные вопросы, можно сделать выводы о том, что:
• во-первых, сложилась устойчивая судебная практика по данной категории судебных дел на уровне Верховного Суда РФ;
• во-вторых, институт возмещения вреда государству, причинённого налоговым преступлением, фактически возмещает денежные средства путем взыскания их с физических лиц, вина которых установлена приговором суда.
Соответственно, в целом, с учетом предложенных критериев, возможно утверждать об эффективности данного правового института, применяемого государством в целях пополнения и сохранения бюджета.
Необоснованная налоговая выгода как последствие гражданско-правовых сделок
Основным и, пожалуй, главным вопросом рассмотрения последствий коммерческой сделки остается правовой аспект правоприменения института необоснованной налоговой выгоды.
Актуальность правоприменения фискальной службой данного инструмента безусловна, однако, начиная с 2006 г., оно не находит своего отражения в нормах права, хотя признание судом факта получения налогоплательщиком необоснованной налоговой выгоды до сих пор является одним из проблемных вопросов.
Приведенные ниже обстоятельства позволяют полагать, что данный вопрос следует рассматривать сквозь призму публично-правовых последствий гражданско-правовой сделки и возможности закрепления понятия «реальность» и «мнимость»