Я сижу на диване, а напротив, на огромной белой стене бывшего склада выводится видео того, как под тяжёлую музыку друг с другом трахаются свинолюди. Окна замурованы кирпичами и завешаны гобеленами с геральдикой, всё вокруг стилизованно под эклектичное средневековье. На середине ангара стоит кровать с чёрными шёлковыми простынями. Повсюду расставлена техника для съёмки, которая идёт в полном разгаре: девушка томно стонет, стоя на четвереньках под светом прожекторов, проминая собою кровать, закидывает голову, эротично закусывает губы; парень позади неё, подстраиваясь к темпу барабанов и рифа ритм-гитары, ловит от всего происходящего кайф. Это он надоумил моего друга, порнографа, который даёт мне полный доступ к съёмкам, снять красивый и стильный ролик на фоне какого-нибудь дикого и яростного рокерского клипа, а затем смонтировать всё под ту же музыку – своего рода кавер-версия видео – только для взрослых, хотя и у первоначального варианта ограничения 18+.
После съёмок актёр, молодой парень, признаётся писателю, которого я привёл на экскурсию, что он, парень-актёр, давно мечтал заняться сексом под оглушительный рёв «Rammstein».
Сейчас же, когда идут непосредственно съёмки, парень, пытаясь перекричать крамольные слова песни, говорит моему другу, который сидит рядом с одним из операторов на складном стульчике, что в следующий раз хочет балерину и не одну. В то время как он трахает партнёршу сзади, жёстко врезаясь в её сочащуюся секретами плоть плотью своей, до предела напряжённой и пульсирующей, он пытается подпевать солисту и орёт во всё горло припев песни:
I hate my life and I hate you,
I hate my wife and her boyfriend, too!
I hate to hate and I hate that,
I hate my life so very bad,
I hate my kids, never thought
That I'd praise abort! –
и строит гримасы, подражая солисту, загримированному в человека-свинью. В конце концов это превращается в сплошной цирк: парень поёт, девушка, перестав театрально стонать и кривиться от якобы неописуемого блаженства, просто хохочет, что, собственно, делает и вся остальная съёмочная группа. Писатель спрашивает меня, громко выговаривая слова мне в ухо, чтоб перекричать музыку, всегда ли у нас такое твориться? Я отвечаю ему, что это впервые такой бардак. Я говорю, что, видать, они это делают для него, то есть для самого писателя, чтоб тому было интересней. Как правило, продолжаю я, это не так уж и занимательно: пялиться на то, как пара занимается любовью то в одной, то в другой позе. Это лишь в готовом виде ролик выглядит красиво и возбуждающе. В реальности же это – рутина, как и все остальные профессии.