писателем. – На слове «якобы» мой друг саркастически качает головой и таращит глаза. – И это лишь частность. Я много слышал бредовых заявлений о том, что традиция – это будто бы оплот человечества.
(Я тут же вспоминаю традицию датчан кровожадно забивать дельфинов).
– Что ж, – продолжает мой друг, – пусть эти брызжущие слюной изжитки прошлого…
– Подождите! – вдруг встревает писатель. – А почему тот, о ком вы говорите, называет постмодернизм «безобразием»? – с озадаченным видом спрашивает он.
– Просто ему не нравится, что в постмодернизме всё позволено: секс, насилие, жестокость – в общем, полная невоздержанность. Вот это его и бесит. Обычный ретроград, как всегда бывает, тупой и бескомпромиссный.
– Но с чего это он взял, что постмодернизм – это именно то, что вы только что назвали?
– В каком смысле? – Внимательно уставился мой друг на писателя.
– Ну, просто сцены насилия, – уточняет писатель, – неприкрытая жестокость, физиология, нецензурная лексика – чаще всего отличительные черты натурализма. А постмодернизм – это течение, в основе которого лежит скептичное заключение, что ни в философии, ни в религии, ни в искусстве нельзя создать ничего принципиально нового, из чего следует, что любое современное произведение можно воспринимать лишь как цитирование уже сложившихся истин из мирового художественного пространства и опыта.
– Но… – протяжно произносит мой друг, собираясь с мыслями. – Вы, я надеюсь, согласны с тем, что постмодернизм в наше время уже нечто большее, чем скепсис?
– Ну-у, возможно, – подумав, отвечает писатель.
– Во-от! – обрадованный тем, что с его мнением согласны, мой друг с энтузиазмом продолжает: – Поэтому в моём восприятии постмодернизм имеет вид паноптикума, в который стихийно, как в чёрную дыру, засосало многие из уже существовавших направлений. В моём представлении: постмодернизм – это направление, которое даёт человеку абсолютную свободу самовыражения, если можно так выразиться, следующая ступень эволюции натурализма, свободная от предрассудков и тисков общественного мнения.
– Или, проще говоря, крайний субъективизм? – произносит писатель.
– Почему субъективизм? Разве писатель или кто бы то ни было не может абстрагироваться от своих оценок и просто описать то, что есть. Но в той манере, которую он самолично изберёт. Наверное, в том и постулат усовершенствованного постмодернизма и его принцип: отсутствие канонов.