Галлон-шут сказал правду. Приехав благополучно в Вик-ле-Конт и побыв недолго у отца Тибо, друзья расстались: граф д’Овернь отправился прямиком в Париж исполнить поручение, данное ему герцогом Истрийским, отцом Агнессы Меранской; Ги де Куси проводил до Санли графа Жюльена дю Мона и его дочь.
В этом городе, к величайшему своему сожалению, он должен был расстаться с Алисой, взяв с графа Жюльена обещание остановиться на обратном пути во Фландрию в его замке Куси. Направляясь к Тибо д’Оверню, уже несколько дней находившемуся в Париже, молодой рыцарь заблудился в Венсенском лесу. А что касается предположений, которые Галлон позволил себе сделать о графе д’Оверне и о де Куси, мы скоро будем иметь случай выяснить, насколько они справедливы.
Два друга, отправляясь в Шампо, с трудом прокладывали себе путь сквозь толпы народа и разговаривали вполголоса о визите, который этим утром нанесли королю.
– Мне кажется, – сказал Куси, – что Филипп принял нас холодно, прием его показался мне очень сух, если не сказать более.
– Трудно королю питать ко мне более теплые чувства, чем я питаю к нему, – отвечал Тибо, – и мне было бы жаль, если бы более вежливый прием принудил меня к вежливости, которая дорого стоила моему чистосердечию.
– Однако, – продолжал Куси, подъезжая ближе к своему другу, – это ты уговорил ее отца отказаться от предложения, которое граф Жюльен делал ему от имени графа Фландрского и которое сначала он принял очень хорошо.
– Конечно, я и теперь сделал бы то же самое, потому что если я и не люблю Филиппа как человека, но восхищаюсь им как королем. Послушайся меня, Куси, подражай моему поведению.
– Граф д’Овернь, – раздался вдруг голос позади. – Тот, кто смотрит на солнце, рискует ослепнуть. Сир де Куси, сокол, который хотел налететь на орла, был растерзан на куски, потому что орел – царь птиц.
Тибо покраснел, а Куси вздрогнул и обернулся.
– Что хотел сказать этот негодяй своим орлом и соколом? – вскричал он. – Мне хотелось бы схватить его и заставить объясниться.
Но сколько бы ни высматривал он того, кому принадлежал голос, так ничего и не узнал. Тибо д’Овернь не спрашивал объяснения слов, обращенных к нему. Он только сказал тоном презрения несколько притворного, что голос показался ему похожим на голос Галлона.
– Ты ошибаешься, Тибо, – возразил Куси, – это не его голос. Притом, он уехал уже больше часа назад на ристалище.