Вам дано знать тайны Царствия Божия, а тем внешним все бывает в притчах.
Евангелие от Марка, 4: 11.
Как можно видеть из сказанного выше, учение о Триглаве «смотрит в Самого Бога». Так о нем говорят посвященные в него. Учение о Триглаве заглядывает за явленное – за «я» и мир, за обыденное. Это учение полно решимости не приспосабливать представление о Боге под обыденные мерки нашего ума, но, напротив, огненною силой непостижимых для приземленного рассудка антиномий как бы переплавить эти самые мерки, предуготовляя сознание для приятия Бога Истинного. Сердцем и умом своим посвященный Триглава умирает для мира и мир умирает для него.
Однако деятельностью своей адепт Русской Северной Традиции не умирает для мира. Ведь, согласно учению, мир есть письмена Бога и деятельность «обученного Божьей грамоте» в миру, следовательно, есть вид молитвы. Причем для живой жизни в миру не благоприятно, чтобы посвященный сильно отличался от остальных мирян. Идеальный адепт, согласно текстам СТ, «сердцем и умом не отличен почти ничем от бесплотных ангелов света, тогда как поведением и по внешнему виду разнится немногим весьма от обыкновенных людей».
Это двойное требование является серьезнейшим испытанием. Фактически, посвященный должен стремиться совместить в себе две природы:
«Содеяться должен льдом, внутри которого чистый пламень; и лед не должен растаять, и свет не должен погаснуть, а ледяной покров да будет прозрачен только для посвященных.»
Это далеко не каждый способен выдержать. Необходима разящая острота ума, помноженная на вещую зоркость сердца, чтобы душа могла причаститься тайнам Триглава. Поэтому посвящения удостаивались лишь немногие. То были высшие волхвы – ведари. Тщательно оберегали они Традицию от раскрытия неспособным вместить. Именно благодаря этому удавалась десятками тысячелетий избегать отступничества и сектантства внутри самих посвященных. Ведь ереси и расколы – это плоды неполного знания, посчитавшего себя полным, а таковое много опаснее, чем незнание.
И вместе с тем посвященные не оставляли мирян в неведении. Они лишь не давали младенцам в области духа играть с огнем, то есть не предлагали им постигать живую жизнь Самой Божественной Троицы, одновременно превысшую и движения, и покоя. Зато волхвы говорили о Двенадцати ключевых Силах, энергиях, в которых явлен Триглав. Раскрытие такого аспекта Бога ни коим образом не могло повести к смятению в умах. Божественная жизнь оказывалась данной наглядно и в ипостаси своего движения и внутреннего взаимного порождения (годовой цикл), и в ипостаси непреступного вечного покоя (двенадцать богов бессмертных).