– Мишань! Ну ты чего! Без закуски, и не разбавил! Что это колбасит-то тебя так?
– Да ладно. Проехали уже. Отпустило.
– Миша. Это не свинку, а тебя к психоневрологу отправлять надо.
– Отстань. Расскажи лучше, с чего это вы пальбу устроили?
– Дык. А чё? Ты отказался. Топотряд я перехватить не успел, свинтили уже. У ГТСки два водилы крутятся, ну я и попросил их. Один тоже отказался, а второй заявляет:
– А чё её резать? Щас я её из ружья завалю.
– Я же у него спросил ещё, – А сможешь? – А чё мочь-то, я кабанов с одного выстрела валил. – Паразит, бля.
– Серёг, ну ты как дитё. Сам же охотишься иногда, должен был хотя бы байки охотничьи про кабанов слышать. В башку стрелять что свинье, что дикому её родственнику, – бесполезно. Череп у них, как лобовая броня у танка устроен. В смысле не по толщине. А по наклону костей. Его даже из калаша не всегда пробьёшь, в рикошет пули уходят. Под лопатку стрелять нужно, – пулей. А вы с дробью, на бедную свинку.
В это время в двери постучали. И в неё вошёл незадачливый «истребитель кабанов».
– А ружжо моё где? Я поеду домой, шмотки сменяю, уж больно духан от меня сильный.
Мишка поднялся. Прихватил из угла двустволку.
– Пойдём милок, выйдем. Поговорить мне с тобой надобно.
Вышли. Мишка продолжил:
– Помнишь, парниша, месяц назад, я на профиль выезжал рабочим, потому как народу не хватало?
– Гы! Помню. А чё?
– А как ты в меня из своего пугача целился, тоже помнишь?
– Гы! Помню! Шутковал я тогда, а ты испужался! – Ощерился в издевательской ухмылке детина.
– Верно. Пугливый я. У меня тонкая душевная организация, и она очень не любит, когда в её сторону ружьями тычут. Ну если у тебя такая хорошая память, то и что я тебе тогда пообещал, ты тоже помнить должен.
– Гы! Помню. Ружжо моё, вдругорядь, ты грозился отобрать! – Заржал детинушка.
– Ну не только отобрать, а и обломать его о твою тупую тыкву. По башке бить не буду, время ещё рабочее. А в остальном, – не обессудь.
После этих слов, Мишка с размаху, разбил приклад ружья о ствол сосны, росшей рядом с вагоном. Детина взревел, и в богатырском замахе, пудовым кулачищем, попытался ударить Мишку. Тот приседом ушёл от удара, и не вставая, всадил стволы в довольно объёмистое брюхо своего противника. Детина сложился пополам, надсадно кашляя и перхая. Мишка спокойно ударил несколько раз остатками ружья об ствол, выкинул их в лес, и вернулся в вагон.