Офицер кивнул и исчез. Солдат притворил за ним дверь.
– Это мой кошмар, – устало вздохнул герцог. – Ужас. Испытание. – Он вдруг смерил взглядом замершего у двери солдата, будто видел его впервые, и спросил: – Сколько тебе?
– Семнадцать, лорд, – последовал мгновенный ответ.
– И с какой стати я держу тебя рядом с собой?..
– Я повар, – неуверенно напомнил юноша.
– Ах, да. Хм, повар с такой-то рожей. – Айзенк отвернулся, ища взглядом стул. – Так вот, солдат, ты ничего не знаешь! – Он уселся, сложив руки на груди и глядя в пол. Нахмурил лоб, отдавшись во власть воспоминаний. – Ты ещё совсем сопляк. Не обижайся, я когда-то был таким же. Мне ещё и десяти не было, когда эльфы подняли своё знаменитое восстание. Сиорика всегда была нашей. Люди приютили эльфов, дали им дома, пищу, право жить на этой земле. А они подняли людей на мечи! Всех! Даже детей. Лилась кровь. И это был конец всем нашим мечтам и планам. Что могло нас ждать впереди? Как мы могли смотреть друг другу в глаза? Я помню бесконечную колонну людей, медленно плетущуюся к границе Астии. И я шёл среди них. Эльфийские всадники временами подъезжали к людям и забирали кого-то. Тех людей уже никто никогда не видел. Это было давно, и как тут разобрать, где добро, а где зло?..
Герцог снова поднялся, бессильно оглядываясь по сторонам.
– Эти стены, – тихо произнёс он, – сводят меня с ума. Я не был здесь больше сорока лет. Город сильно изменился, но я всё ещё способен узнать эти улицы. Они давят на меня, надвигаются, сжимают в тисках мой разум. Ещё недавно тут шёл дождь, и в лужах отражаются огни костров. Мой кошмар!
В дверь снова постучали. Уже другой офицер вбежал в комнату, весь взмыленный и запыхавшийся.
– Что там у этого придурка Говарда? – недовольно пробурчал герцог.
– Лорд Говард убит! – ошарашил вестью офицер. – Ламберт едва удерживает набережную.
– Пусть отходит. Пора Финку вступить в дело. Командование на нём, он знает, что делать.
Офицер кивнул и скрылся за дверью. Айзенк несколько раз прошёлся по комнате и внезапно остановился над девочкой, безмолвно сидевшей на полу. На её щеке отчётливо была видна тёмная полоса крови. «Это твоя кровь» – сказал ей этой ночью герцог, проведя рукой по щеке. До сих пор эти слова звучали в её голове, сплетаясь в непроницаемую клетку из страхов и кошмаров, в которой оказался заточён невинный детский разум.