Сняв ненужную суперобложку… - страница 2

Ц арицу-бабочку (улетела),

Е дкий сок океанской мели,

Л ьдинку зрачка, южный загар,

У зкий певчий бокал…

Й од и ранку – правда?

Пойдём смотреть на реку в январе.

На спину серого колючего дракона,

чешуйчатого, спящего, большого,

обваренного холодом. Затоны

полузатёрты снежным наждаком.

Ни голеньких на берегах, ни катерков.

Совпавших губ обветренная кома

застрянет долгой трещиной в ребре.

Помпончики проворных снегирей.

Дракон подслушает озябшие слова,

но не откроет солнечного ока,

не шевельнёт хвостатую метель.

Как ты и я, он прячет летний день

на глубине, где обморочно-кроток…

Где крови скомканная шёлковая лента,

где лодка тонущих от вдоха до коленных

изломов… Хитрый. Мы глядим на острова

и греем руки друг у друга в рукавах.

1

(сквозь белое)

какого цвета след во след,

на слух рассыпанное слово?..

как снежный порох, белый свет

и чистый лист – неизрисован.

иди сквозь белое, пока

январь (моргнёшь – и сразу лето):

вся мимо пальцев, языка…

но – кружево: полураздета

в предчувствии и сквозняках,

не деться, да, – и, нет, не спрячет

себя до тёмных донных трав,

до слёзки стёртой и горячей —

река ли?.. в бережный камыш,

навстречу, в плавящую медь —

под жарким свитером зимы

к вспотевшей коже прикипеть…

2

(всё, что несла тебе)

в сухих коробочках «нельзя»,

в зелёных «можно» колосках —

всё, что несла тебе сказать,

не умещается в слова.

всё, что несла тебе шептать…

горы кружавчатый подол,

и лыжником – издалека,

и голос пуст, и стебель гол.

но как по зёрнышку – не врозь,

а просто через зимний сад

блестящих скальпелей насквозь

просыплется – и под, и над,

повадкой пальчиков слепых

чтобы запомнили согреть —

пока растерян на двоих

весь белый свет и белый снег…

а солнце – сквозь смородиновый лес

по тёмно-красным, розовым и белым

упругим бусинам прихваченным губами,

упрямым косточкам прикушенным легко…

(а там по краю: ива наизнанку

за пыльной тучей вскинута вдогонку

и от беззвучных судорожных молний —

которые одни и гонят ветер

вперёд товарняков и вертолётов —

уже знобит, метёт озон безумья…

и бьётся телефон – живой пескарик,

и оборвав натянутую леску

без плеска – в тишину, во тьму как в омут,

в расколотое зеркало как в сушь…

о нём, о немоте… в огне, во гневе…)

…утренним родинкам примятых летних ягод.

нет, мы другая половина неба,

где край листа двуручною пилою,

зелёным леденцом и двуязычным